Дарья Донцова Личное дело женщины-кошки ч.09

– Дура! – внезапно заорала Елена Сергеевна. – Мерзкая идиотка! Всю жизнь я за нее старалась, выпихнула ее замуж! Пусть скажет мне спасибо, иначе могла бы случиться беда! Узнал бы этот Илюшин, что Ларка удачно пристроилась, и начал бы шантажировать кретинку. Так нет же! Она нюни распустила, ревела, повторяла: «Я убийца!»
– И вы сумели убедить зятя в душевной болезни Ларисы!
– Она и есть психопатка, – завизжала Елена Сергеевна, – нормальный человек прибьет кого-то и забудет! А эта!
Я молча слушала старуху, а она торопливо выкладывала правду.
Глава 32
Первый год Лариса только вздыхала, а потом начала рассказывать Мише про совершенное ею убийство. Слава богу, не прямо, а косвенно, все спрашивала его:
– Если муж узнает, что жена разбила голову человеку, он ее простит?
Михаил первое время думал, будто Лара глупо шутит, а потом, когда она стала по ночам рыдать, рассказал теще о странных беседах.
– И как вы отреагировали? – поинтересовалась я, предвидя ответ.
Елена Сергеевна заломила руки.
– Все, что я делала, было на благо дочери и внучке! Лара мямля, лапша переваренная, вот и пришлось мне действовать решительно. Представьте на секунду, что Илюшин жив, а Лариска все растрепала Мише? А? Каково? Медведев тут же бросил бы кретинку, женился на другой, а дура с младенцем села бы мне на шею, и я бы до смерти тащила этих спиногрызов!
– Как же вы поступили?
– Ясное дело, что она сошла с ума! Нормальная женщина так себя вести не станет! Сначала Миша ее таблетками поил, но лекарства не помогли.
– Он не отвел Ларису к врачу?
– Это же позор! Доктора не умеют язык за зубами держать, вмиг растреплют по городу: у Медведева жена шизофреничка! Как потом Настеньке жить? Миша медицинские книги почитал и сам ей пилюли назначил, успокаивающие.
– С ума сойти!
– И это помогло! – с вызовом заявила Елена Сергеевна. – Она стала тихая-тихая, опять у телика села молча. Мы так обрадовались! Вылечилась! Ну и затем беда! Только господь меня уберег! Миша уехал в командировку, он часто по России катается, бизнес такой.
Я осторожно нащупала в кармане диктофон, надеюсь, он не отключится в самый интересный момент.
Елену Сергеевну как прорвало, даже такой хитрой, изворотливой и злобной бабе трудно держать в себе правду, рано или поздно нарыв должен прорваться.
Всякий раз, когда Михаил улетал из Москвы, Елена Сергеевна переселялась к дочери. Мало того, что Лара была отвратительная хозяйка, так она еще и не ухаживала за маленькой Настей, могла оставить девочку одну дома и уйти на пару часов невесть куда. Правда, подобные прогулки Лариса совершала лишь в отсутствие Михаила. Еще она теряла драгоценности, а один раз явилась домой в жутко грязной куртке и сказала матери:
– Шубу отдала бедной женщине, она очень мерзла, а мне Миша новую купит.
Так вот, проводив зятя, Елена Сергеевна занялась приготовлением обеда, Лариса принимала ванну, Настя играла в своей комнате. Внезапно раздался звонок. Кругликова пошла в прихожую, распахнула дверь и увидела на пороге страшную, худую тетку в потрепанном пальто, за руку она держала девочку, по виду чуть старше Насти.
– Ларочка дома? – заискивающе спросила незнакомка.
– Вы кто? – изумилась Елена Сергеевна.
– Не помните меня?
– Мы незнакомы, – отрезала теща Медведева.
– Ну как же, – хрипела незнакомка, – вы приходили к нам, давно, Нина с вами разговаривала, моя доченька от Анатолия Илюшина девочку родила, Карину!
Елена Сергеевна отшатнулась.
– Я бабушка Кары, – задыхалась тетка, – Нинка умерла, мне тоже на тот свет скоро, видишь, еле говорю. Карочка одна останется! Возьмите ее к себе, девочки – сестры по отцу!
– Бабуля, – весело спросила Настя, выбегая в коридор, – а кто к нам пришел? Здрассти!
– Господи, как похожи, – удивленно воскликнула Авдеева, – одно лицо! Посмотри!
Настя разинула рот, а Елена Сергеевна, очнувшись, вытолкала попрошайку за дверь и начала трясти ее за плечи, спрашивая:
– Откуда ты узнала адрес?
– Так Ларочка дала, – простонала та, – она нам помогает, говорит, что виновата, Толю убила. То денег принесет, то колечко даст, недавно шубу подарила. Не бросайте Карину, пригрейте сироту.
Елена Сергеевна с силой оттолкнула тетку, та упала на грязный пол, девочка кинулась к бабушке, Кругликова зашипела:
– Убирайся вон! Если посмеешь еще раз сюда заявиться, зять тебя посадит!
– Девочки – сестры, – повторяла баба.
– Докажи!
– Ну… я знаю.
– Убирайся, – рявкнула Елена Сергеевна, – и заруби себе на носу: лучше молчи, иначе жива не будешь.
Больше Елена Сергеевна о матери Нины не слышала, но маленькая Настя нет-нет да и вспоминала про странную тетю с девочкой, но на слова ребенка отец внимания не обращал.
Спустя две недели после визита Авдеевой Лариса почувствовала себя хуже, теперь она просто лежала в кровати, отвернувшись к стене. Стало понятно – придется обратиться к врачу.
Старуха замолчала, я завела мотор.
– Куда вы меня везете? – испугалась она.
– К вам домой, – мрачно ответила я, – значит, Михаил объявил Лару умершей и отправил ее в Фолпино!
– Да, – прошептала Елена Сергеевна, – приставил следить за ней Елизавету Андреевну Ломейко.
– Откуда взялась сиделка?
Елена Сергеевна пожала плечами.
– Миша ее сына спас.
– Сына?
Елена Сергеевна закивала.
– Ну да! Этот Богдан в подростковом возрасте кражами промышлял, по машинам лазил и один раз полез в Мишин «Мерседес», а зять его за руку поймал, но в милицию не сдал, пожалел, сам ремнем выдрал и к матери оттащил. Елизавета ему за это по гроб жизни благодарна была, и я ее понимаю, мальчик на зону не попал, в армию отправился, он там на шофера выучился, человеком стал. Даже странно!
– Что странно?
– У Богдана были явно криминальные наклонности! – патетически воскликнула Елена Сергеевна. – Но армия его исправила! Вот уж не ожидала, что из порочного мальчика выйдет толк. Он водил мусоровоз, а в свободное время помогал нам по хозяйству, все умел: картину повесить, кран починить, гвоздь вбить, трубу прочистить, стекло вставить. Очень полезно такого человека под рукой иметь! Все лучше, чем мастеров из ЖЭКа вызывать. Его убили грабители, польстились на деньги, подробностей я не знаю.
– Значит, Богдан часто бывал у вас дома? – перебила я Елену Сергеевну.
– Конечно, – кивнула она, – то одно ломается, то другое, картошку с рынка приносил, овощи тяжелые.
– Богдан знал Настю?
– Естественно, они даже дружили, если можно так охарактеризовать отношения между ребенком и взрослым парнем. Богдан всегда Насте подарочки приносил, мелочи – конфеты, карандаши, – а Настенька ему картинки рисовала.
– Таня знала историю появления Богдана в доме Медведевых? Была в курсе, кем работает его мать?
Елена Сергеевна напряглась.
– Нет! Поймите меня правильно, мы боялись, что Настя узнает правду: ее мать сумасшедшая, в психлечебнице. Каково жить с таким грузом? Поэтому объявили Лару покойной. Как и где Миша доставал документы, всякие там свидетельства и паспорта, мне неведомо. Но с его деньгами нетрудно решить любую проблему. К сожалению, зять потом женился на Татьяне, на этой отвратительной бабе!
– С какой стати вы вдруг поехали в Фолпино навещать Ларису?
Елена Сергеевна судорожно сцепила руки.
– Миша бывал в интернате, правда, нечасто. Но его телефон имелся у директора и сиделки. Ну, на всякий случай, мы ждали… понимаете чего?
Я кивнула. Конечно, понимаю. И милая мамочка, и любящий муженек ждали смерти Ларисы, а у той, как назло, оказалось здоровое сердце. Ясно мне теперь и другое.
Михаил и есть тот самый таинственный благодетель Иван Иванович, о котором с придыханием рассказывала директриса Эвелина Лазаревна. Вернее, не так, Иван Иванович миф, а его «секретарь Сергей» на самом деле носит имя Михаил Медведев.
– Но Лариса находилась словно в законсервированном состоянии, – вещала дальше Елена Сергеевна, – много лет, а потом мне сообщили, что к ней вроде возвращается разум! Вот уж беда! Миша помчался в Фолпино, вернулся притихший. Лара его не узнала, но совершенно нормальным голосом спросила: «Где моя мама?»
– И вы ночью, никому не сказав ни слова, ринулись в интернат? Испугались, что дочь придет в себя? Начали ездить в Фолпино регулярно, боялись пропустить момент ее просветления? Опасались откровенности Ларисы?
Елена Сергеевна бурно зарыдала.
– Понятно, – поморщилась я, – мы приехали! Вылезайте! Я вас провожу.
Кругликова покорно вышла из машины, безропотно поднялась в свою квартиру и вдруг нервно спросила:
– Вы сейчас куда?
– По делам, – обтекаемо ответила я, – вас попрошу никуда не выходить. Считайте, что находитесь под домашним арестом.
– Можно я поеду с вами? – занервничала старуха.
– Зачем? – изумилась я. – Время позднее, ложитесь лучше спать!
Елена Сергеевна схватила меня за рукав:
– Она звонит по ночам! Я не выдержу, выпрыгну из окна!
– Кто? – поразилась я. – Шантажистка, которая узнала правду про Ларису и теперь требует денег?
– Нет, – зашептала старуха, – она не хочет денег, я предлагала. Ей другое надо!
– Что?
Кругликова опустилась на банкетку, стоявшую у вешалки.
– Она постоянно твердит: «Тебе лучше прыгнуть из окна! Это просто! Распахни створку – и вниз! Иначе будешь мучиться! Ты убийца! Убийца! Травила Ларису лекарствами, нарочно давала ей слишком большие дозы транквилизаторов, чтобы дочь и впрямь сошла с ума! По ночам тебе снится окровавленный Анатолий! Прыгай вниз, кошмар закончится, избавься от напасти или рехнешься».
Я молча смотрела на старуху, пытаясь отыскать в душе хоть каплю жалости к ней, а та шептала:
– Она меня почти убедила, я скоро выпрыгну!
– Звонит она по городскому телефону?
– Да.
– Где аппарат?
– На кухне, как раз у окна! Она говорит, а я вниз гляжу, голова кружится, кружится…
Я схватила Елену Сергеевну, отвела в кухню и рывком выдрала шнур из стены.
– Вот! Сегодня вас никто не побеспокоит!
Старуха зарыдала.
– Дайте ваш мобильный! – приказала я.
Елена Сергеевна трясущейся рукой протянула сотовый, я отключила и его.
– Все! Теперь ложитесь спать!
Старуха заплакала еще горше.
– Вы же не выдадите меня? Я старалась ради дочери… Миши… Настеньки…
– Укладывайтесь в кровать, – брезгливо сказала я, – утро вечера мудренее. Не включайте телефон, не выходите из квартиры, я приду завтра в районе полудня.
– Хорошо, душенька, – закивала Елена Сергеевна, на лице которой мгновенно высохли слезы, – вы меня правильно поняли, я ни в чем не виновата! Давайте будем друзьями! Знаете, я всегда вас обожала!

В кафе на Рижском вокзале я ворвалась за пять минут до назначенного срока. Стоит ли упоминать, что на мне была не красная, а малоприметная черная куртка, самые обычные джинсы и удобные сапожки «угги», этакие валеночки из дубленой кожи. Я не желала общаться с внучкой Елизаветы Андреевны, моя задача состояла в другом – проследить за девушкой, которая непременно приведет меня к своей бабке Елизавете.
Быстро сев за свободный столик, я оглянулась и тут же заметила… Настю, сидевшую в центре зала.
Очень удивившись, я спрятала голову в капюшон с меховой опушкой, а Настя, поглядывая на часы, елозила на стуле. В конце концов она встала и пошла к выходу, я ринулась за ней.
Не оглядываясь, Настя добежала до электрички и вскочила в вагон, я следовала за ней словно хвост. Несмотря на поздний час, в поезде оказалось полно народа, на меня никто не обратил внимания, многие женщины были одеты в темные куртки с капюшонами, в вагоне не работала печка и царил собачий холод. Насте удалось сесть, я стояла неподалеку, не выпуская девушку из виду.
– Следующая станция Нахабино, – объявили по радио, – граждане, не забывайте свои вещи, при обнаружении бесхозных сумок или пакетов обращайтесь к машинисту электропоезда, помните, трогать находку опасно!
Настя вскочила и пошла в левый тамбур, я, чтобы не привлекать к себе внимания, повернула в правый, но девушка не боялась слежки. Медведева спокойно дошла до остановки такси и, абсолютно не таясь, спросила у куривших водителей:
– В Писково поедем?
– Ага, – кивнул один из шоферов, – садись в «Волгу».
Пока Настя устраивалась в автомобиле, я обратилась к парням:
– И мне в Писково!
– Так с Вовкой ехай, – ответил юноша в дубленой куртке, – дешевле встанет.
– Не хочу с попутчицей!
– Ладно, – согласился таксист, – твое дело! В Писково так в Писково.
Я села на переднее сиденье и велела:
– Не упускай ту машину из вида!
Юноша хмыкнул:
– Понятно! Только драку не затевай! Решила мужика прищучить? За любовницей гонишься?
– Если узнаем, куда она едет, получишь хорошие деньги, – пообещала я.
– В Пискове упустить кого-то трудно, – засмеялся таксист, – одна улица, двадцать домов. Тебе радио включить?
– Без разницы, – ответила я.
Дальнейший путь мы провели в обществе Любы Успенской, распевавшей душещипательные романсы.
– Во, – ожил таксист, – гля, выходит!
– А ну притормози, – приказала я.
Парень послушно припарковался на обочине, в свете фар его машины была хорошо видна стройная фигурка Насти, которая вошла в калитку.
– Че дальше? – воскликнул водитель.
– Вези меня в Москву, на Рижский вокзал.
Парень присвистнул:
– Дорогая прогулочка! Ночной тариф включен, и придется дорогу туда-сюда оплачивать. Где я в такое время клиента на обратную возьму?
– Не вопрос, – устало ответила я, – крути рулем.

В Ложкине я очутилась далеко за полночь, подрулила к воротам и увидела, что в окнах нет огней, домашние спали в теплых кроватях. Ощущая себя собакой, которая сутки напролет тащила по ледяным торосам стопудовые нарты, я вползла в прихожую, зажгла люстру и удивилась. Ну и ну! Может, Ирка заболела?
Холл поражал чистотой, обувь не валялась, как всегда, на плитке, она стояла в калошнице ровными рядами, причем и ботинки, и сапоги были вычищены, куртки висели на вешалках, ключи помещены в специальный «домик», шапки, шарфы, перчатки покоились на полках. Просто обалдеть!
Еще более сильное потрясение ждало меня в кухне. Там, в центре стола, стояло блюдо с пирожками, а пол сверкал чистотой, ни пятнышка, ни пылинки. Добили меня собаки, которые, почуяв хозяйку, сползли с диванов, зевая во всю пасть. Хуч, Банди и Снап пахли шампунем, а Черри вдобавок ко всему оказалась еще и расчесана самым тщательным образом. Наверное, у Ирки временное помешательство, раз она так отполировала дом и вымыла собак.
Очень тихо я поднялась на второй этаж и принялась рыться в библиотеке. Наша семья никогда не выбрасывает книг, мы тщательно храним все прочитанные тома. И где же сборник «Русские сказки»? О, слава богу, на месте, и в оглавлении есть «Морозко».
Ночь я провела без сна, ровно в шесть вскочила с кровати и начала одеваться. Необходимо ехать в Писково, чтобы поговорить с Елизаветой Андреевной Ломейко. Я заставлю ее рассказать правду. Вернее, до истины я уже докопалась сама, знаю, что случилось у Медведевых десять лет назад, а Ломейко всего лишь подтвердит мои догадки.
Глава 33
Около двух часов дня я позвонила Михаилу и услышала резкое:
– Слушаю, говорите быстро.
– Это Даша.
– Кто?
– Васильева, – спокойно пояснила я, – Дарья, твоя хорошая знакомая, можно сказать, близкий человек.
– А-а-а, – слегка потеплел голос Медведева.
– Как Таня?
– Пока без изменений.
– Что врачи говорят?
– Ничего! – с остервенением ответил Миша. – Не дают никаких прогнозов! Может встать и жить нормально, а может… Ну за что меня господь наказывает! Сначала с Ларой беда, потом Настюша пропала, не успела дочка вернуться, с Таней горе! Впору в церковь идти или к бабке какой, чтобы порчу сняла.
– Я знаю, в чем проблема, – тихо ответила я, – думаю, многое прояснится, если ты приедешь в деревню Писково, она недалеко от Нахабина.
– Похоже, ты сошла с ума, – фыркнул Михаил, – зачем мне ехать в село? Через час у меня встреча с важным клиентом, и…
– Это Елена Сергеевна внушила тебе мысль, что все женщины, включая Ларису, умалишенные?
– Послушай, – устало сказал Михаил, – мы дружим не первый год, я очень ценю тебя и всегда рад встречам, но сегодня я не настроен на болтовню, нет ни моральных, ни физических сил!
– Ты давно ездил в Фолпино?
– Куда? – воскликнул Миша.
– В психоневрологический интернат, в котором содержится Лариса.
В трубке повисла давящая тишина.
– Когда в вашем доме появилась воскресшая Настя, – продолжала я, – Таня была по непонятной для меня причине уверена: девушка самозванка. Твоя вторая жена, если можно назвать супругой женщину, брак с которой незаконен, попросила меня найти доказательства того, что «воскресшая дочка» врет.
– Что ты несешь? – прошептал Миша.
– По телефону объяснить происходящее трудно, приезжай в Писково, там живет Елизавета Андреевна, помнишь ее?
– Нет, – похоже, искренне ответил Михаил.
– Ну как же! Ломейко! Мать Богдана, парня, которого ты спас от милиции, а потом…
– Лиза?!
– Да.
– Она жива?
– С какой стати ей умирать? Правда, Елизавета Андреевна инвалид, передвигается с огромным трудом, живет в невероятной нищете, именно поэтому она и согласилась все рассказать, надеется, ты ей материально поможешь за то, что избежал смерти.
– Я?
– Ты.
– И кто меня хочет убить?
– Настя, вернее, не она, но и она тоже! Отложи встречу, приезжай в Писково да прихвати с собой Елену Сергеевну.
– Тещу?
– Да.
– А ее зачем?
– Скажи, Миша, ты ведь баллотируешься в депутаты?
– Я хочу служить своему народу! – заученно ответил Медведев.
– Красиво и пафосно звучит, – усмехнулась я, – но у тебя есть реальный шанс пролететь на выборах. Лучше поторопись в Писково.
– Хорошо, – нервно бросил Михаил.

Наверное, мой пассаж про неудачные выборы сильно задел Медведева, потому что он прикатил в Писково не на своей роскошной иномарке, а сидя за рулем неприметной «девятки», управлял автомобилем сам, ни шофера, ни охрану Миша не взял. А еще он выполнил мою просьбу, привез Елену Сергеевну, которая, войдя в избу, мгновенно начала возмущаться:
– Мишенька! Пришла же тебе в голову идея сюда приехать. Фу, ну и запах! Меня сейчас стошнит!
Я вышла в кухню, которая была еще и прихожей, и сказала:
– Лучше не снимайте обувь, просто вытрите ботинки о половик.
– Дашенька! – взвизгнула старуха. – Но…
– Идите сюда, – сурово велела я и впихнула Елену Сергеевну в небольшую комнатенку, где на кровати полулежала женщина.
– Знакомьтесь, Елизавета Андреевна Ломейко, бывшая сиделка Ларисы.
Михаил рухнул в продавленное кресло, Елена Сергеевна тоненько взвизгнула и решила устроить небольшой спектакль.
Старуха принялась хватать ртом воздух, прижимать руки к груди и стонать:
– Инфаркт! Умираю.
Мне очень не хотелось быть участницей очередного шоу, поэтому я весьма невежливо перебила ее:
– Хорошо, сейчас вызову «Скорую», но непременно сообщу врачам, по какой причине мы тут собрались и отчего госпоже Кругликовой столь резко поплохело.
– Жестокая!.. – начала было Елена Сергеевна, но тут вскочил зять, встряхнул тещу за плечи и рявкнул:
– Заткнись!..
– Молчу, Мишенька, – пискнула старуха, – больше ни звука.
Медведев повернулся ко мне:
– Немедленно объясни, что происходит?
Я села на кровать возле Елизаветы Андреевны.
– Хорошо, начинаю, извини, но тебе придется услышать много неприятных новостей. Очень прошу, веди себя спокойно, постарайся не орать. Писково небольшая деревушка, развлечений у людей мало, основное – наблюдение за соседями, помни о будущих выборах и…
– Хорош трендеть, – оборвал меня Миша, – ближе к делу!
– Ладно, – согласилась я, – сначала горькая правда о Ларисе, рождении Насти и убийстве ее отца Анатолия Илюшина.
Пока я излагала факты, Медведев сидел как окаменевший, он только один раз посмотрел на Елену Сергеевну и спросил:
– Значит, ты в мое отсутствие давала Ларе еще одну порцию таблеток. Понимала, что большая доза сделает дочь невменяемой? Специально лишила мою жену разума?
– Исключительно ради ребенка, – зачастила старуха, – чтобы мать Настеньки не арестовали за убийство!
В глазах Медведева вспыхнул нехороший огонек.
– До конца дослушай, – быстро воскликнула я, – извини, но впереди более неприятные новости.
После того как Ларису «похоронили», Татьяна, с детства обожавшая Мишу, решила, что пришел ее час. Она понимала, что Медведев любит дочь, путь к его сердцу лежит через хорошее отношение к ребенку. И Танюша постаралась – спустя пару месяцев после «погребения» Ларисы маленькая Настя стала звать Таню мамой. Много ли ребенку надо? Это потом Татьяна закрутит гайки и начнет сурово воспитывать падчерицу – первое время мачеха была медовым пряником, на девочку потоком лились игрушки, Насте разрешали безобразничать, выполняли любые ее капризы.
В конце концов посаженное Таней дерево стало плодоносить – Михаил предложил ей руку, но вот сердце его было отдано Ларисе. Медведев хорошо понимал: ему нужна жена, Настеньке мать, дому хозяйка, и Танечка самая лучшая кандидатка на все роли. Это был брак по расчету, говорят, подобные союзы более удачны, чем те, которые заключены по горячей любви. Напомню, Тане неизвестна реальная судьба Лары, она не слышала о Фолпине и не предполагала, что перед лицом закона не является женой Медведева.
Потекла семейная жизнь, вполне счастливая для Миши и не особо радостная для Татьяны. Вроде исполнилась ее детская мечта, Михаил теперь живет с ней, но Тане было в доме неуютно. Умершая Лариса присутствует в семье. Михаил не убрал из кабинета фотографий первой супруги, у них постоянно толчется Елена Сергеевна, которая с иезуитским упорством говорит о дочери, не забывая ставить ее Тане в пример. Теща Медведева ведет себя как свекровь, Лариса канонизирована и возведена на пьедестал.
Один раз Таня, доведенная до бешенства очередными нападками старухи, устроила мужу скандал, потребовала унести из кабинета снимки первой жены, но Михаил неожиданно стал на сторону бывшей тещи.
– Она бабушка Насти, – гневно заявил он жене. – У моей дочки никаких близких родственников более нет. И фото я не уберу! Настя должна помнить о маме!
Если учесть, что избалованная девочка не слушается Таню, капризничает, устраивает истерики и на все замечания отвечает: «Я тебе не родная дочь, поэтому ты и придираешься», – то понятно, почему Таня не испытывает к падчерице добрых чувств.
Она очень хочет родить своего ребенка, но не может забеременеть. Как в кастрюле, плотно закрытой крышкой, нарастает давление пара, так и в семье Медведевых копилось недовольство: Елена Сергеевна ненавидит Таню, та терпеть не может старуху и еле-еле сдерживается, чтобы не надавать пощечин наглой Насте, которая ее изводит. Но внешне семья выглядит вполне счастливой, даже близкие друзья не замечают надвигающейся грозы. А вот Таня в отчаянии, она не знает, как справиться с ситуацией, и тут судьба подсовывает ей шанс.
У Насти случается приступ аппендицита, девочку отвозят в больницу, делают операцию, потребовалась кровь для переливания. Миша и Таня моментально протягивают свои руки, и тут отца срочно вызывают на работу: горит огромный склад фирмы. Михаил, забыв о больном ребенке, уезжает из клиники, из лаборатории выходит врач, и Таня, не сдержавшись, говорит:
– Мужчины странные существа! Муж обожает дочь, но бросил ее из-за бизнеса.
Доктор посмотрел на Таню и неожиданно спросил:
– Ребенок взят на воспитание из детдома?
– Что вы! – машет она руками. – Придет же такая глупость в голову!
– Но вы ей не мать! – не успокаивается врач.
– Я вторая жена Михаила, – кивает Татьяна, – слышала, что кровь можно перелить и не от близкого родственника.
– Если она подходит по группе, – ответил врач, – ваша не годится. И мужа тоже.
– Родной отец не годится в доноры? – удивилась Танюша.
– Бывает и такое, – пожал плечами врач, – но Медведев не отец Насти.
– С ума сошел! – подпрыгивает Таня, и тут доктор, прочитав ей лекцию о группах крови, объясняет: Настя никак не может быть дочкой Миши.
Взяв с врача клятвенное обещание молчать, Танечка пытается разобраться в ситуации и как-то докапывается до правды – Лариса забеременела до свадьбы, Миша обманут!
Я перевела дух и продолжала:
– Мне неизвестно, какая беседа состоялась у Тани с доктором, если она очнется, то, вполне вероятно, расскажет свою версию. Но то, что она узнала правду, – стопроцентно. И перед Таней встает дилемма: как поступить? Обрушить на голову мужа острый топор? Сообщить ему о ветвистых рогах, которые давно украшают его голову? Объявить: ты любишь чужого ребенка? И что сделает Миша? Выгонит Настю и Елену Сергеевну? Вышвырнет из дома все напоминания о Ларисе и станет жить с Таней? Добро бы так, а вдруг получится иначе? Михаил любит Настю, воспитывает ее с младенчества, а еще он, похоже, не способен забыть Ларису.
Танечка умна, она понимает: супруг способен выгнать из дома ее, ту, что раскопала никому не нужную истину. Знаете, что делали в древности с гонцами, принесшими плохие вести? Их убивали.
Таня боится открыть мужу правду, но и жить вместе с Настей не желает. И тут ей в голову приходит замечательная идея: если Настю украдут и убьют, то все сложится наилучшим образом. Михаил погорюет и утешится, а Елена Сергеевна исчезнет из семьи: внучки нет, зачем бабка?
И Таня обращается к Богдану Ломейко.
Здесь уместно отметить, что жена Миши не знает, где работает Елизавета Андреевна, Таня вообще не слышала про мать Богдана, она считает парня ловким мерзавцем, способным на все ради денег, а Богдан не в курсе того, кого пасет его мать. Ломейко, естественно, слышал, что она служит сиделкой в психоневрологическом интернате, но это вся информация. Да парня и не волнует работа матери, он собирается жениться на Маргарите Шпынь, владелице придорожного кафе, а та непрозрачно намекнула:
– За нищего я не пойду, мне нужен равный партнер.
Богдан старается, он таскает невесте добычу со свалки, но Шпынь хочет чего-то посущественнее, ну, допустим, чтобы у жениха имелась дача!
Я перевела дух и посмотрела на оцепеневших Елену Сергеевну и Мишу, потом спросила:
– Только я не понимаю, как она решилась обратиться к Богдану? Он же мог ее сдать мужу!
– Богдаша хотел украсть колье, – подала голос Елизавета Андреевна.
Мы повернулись в сторону кровати, а больная очень тихо продолжала:
– Он прибежал домой и говорит: «Мам, помоги!» Я прямо похолодела, Богдаша всегда так, сначала глупостей натворит, а потом: «Мам, выручай!»
Елизавета Андреевна испуганно поинтересовалась:
– Что на этот раз?
И сынок рассказал, что Маргарита поставила условие: покупаешь дачу – расписываемся, нет – мне голодранцы не нужны.
Ломейко запаниковал и решил украсть драгоценности покойной Ларисы. Как мастер, который часто бывает в доме, Богдан знал, где хранятся брюлики, еще он был в курсе, что Таня никогда не надевает драгоценности первой жены Михаила, их редко вынимают на свет божий. Когда Медведев обнаружит пропажу, он не сможет точно установить время кражи, Богдану ничего не грозит.
Парень подстерег момент, когда дома никого не было, спокойно вошел в квартиру, но вот замок в секретере, где лежал «золотой запас», оказался слишком хитрый. Ломейко провозился с ним долго, а тут, как на грех, домой вернулась Таня, забывшая кошелек.
Елизавета Андреевна замолчала, а я продолжила за нее.
– Вот, значит, как обстояло дело! Таня пообещала молчать, потребовав от Богдана убрать Настю.
Теперь отвлечемся временно от этой истории и вспомним о другой. У Елизаветы Андреевны есть младшая сестра Зоя, которая на первый взгляд удачливее старшей. У Лизы только среднее медицинское образование, она не имеет супруга, тащит на плечах непутевого сына, а Зоя получила высшее образование, живет с мужем-военным. Но это внешняя сторона дела, на самом деле ситуация обратная. Зоя мотается с супругом по гарнизонам, теряя профессиональные навыки, Иван Петрович редкостный хам и грубиян, бьет жену, не считает ее за человека. Зоя потеряла двух сыновей и не хочет больше иметь детей, но Иван заставляет ее родить дочь, появляется Настя, и отец воспитывает девочку на свой лад.
Зоя не может часто общаться с Лизой, на телефонные разговоры денег нет, зато она пишет письма.
– Они в тумбочке лежат, – прошептала Елизавета Андреевна, – я так плакала, когда их получала! Сестренка очень мучилась, и после смерти Ивана ей легче не стало.
– Зою выгнали из военного городка, – дополнила я, – Настя убила любимого кота жены комполка, отомстила так за папу. Ехать Килькиной было некуда, и она стала просить помощи у сестры.
Лиза обратилась к главврачу Эвелине Лазаревне, она предусмотрительно не сказала начальнице, что Зоя ее родная сестра. В клиниках не слишком приветствуют семейственность, фамилии у женщин разные, а отчество «Андреевна» не является редким. Эвелина, испытывающая недостаток кадров, соглашается взять на работу знакомую Елизаветы. Старшая сестра сообщает младшей:
– Выезжай! Тебе с дочерью дадут квартиру, зарплата, правда, копеечная, но с голоду не умрете.
И Зоя начинает собираться, за пару дней до отъезда из Бруска Настя выливает на спящую мать чайник с кипятком. Девочка обожала умершего отца, ненавидит Зою и говорит:
– Думала, папы нет – и хорошо? Погоди! Отомщу за него!
Тут до Зои Андреевны доходит простая мысль: Настя не даст ей жить спокойно, надо что-то делать!
Глава 34
Сам дьявол приходит на помощь вдове военного. За два дня до отъезда Настя начинает жаловаться на боль в животе, тошноту, у нее поднимается температура. Зоя врач, не хирург, простой терапевт, но она точно ставит диагноз: аппендицит. По всем показателям необходимо поместить дочь в больницу, но Килькина садится в поезд. Она рассудила просто: дорога займет пару суток, в Москве надо сделать пересадку и ехать в Фолпино, перитонит убьет Настю, ей не добраться до столицы.
– Кошмар! – закричала Елена Сергеевна. – Она решила убить собственного ребенка!
– Странно слышать негодование из ваших уст, – не утерпела я.
– Это был не ребенок, а Сатана, – кинулась защищать Зою Елизавета.
– Девочке даже не исполнилось десяти лет, – прошептал Михаил.
– Вот-вот, – обрадовалась Ломейко, – представляете, что бы она устроила в четырнадцать! Холера, а не девка! Мерзавка, негодяйка!
– Для усиления эффекта Зоя положила дочке грелку на живот, – продолжала я, – и Настя ушла в мир иной, не спасла ее даже операция, блестяще проведенная хирургом Игорем Никитовичем. Что же случилось дальше?
Елизавета Андреевна оперлась локтями о подушку.
– Богдан начал рассказывать про кражу драгоценностей, и тут звонит Зоя с сообщением: Настя умерла. Я хоть и понимала, что горевать не о ком, начала ахать, охать, а Богдаша спросил: «Случилась беда?» Ну я ему и рассказала о кончине двоюродной сестры, без подробностей! Сообщила, что пристроила Зою в Подмосковье.
Елизавета прикусила губу.
– И тут ему пришла в голову идея, – сказала я, – он не станет убивать Настю, а передаст ее Зое. В Фолпине у той, кроме сестры, нет знакомых. Девочка Медведева такого же возраста, как дочь Зои, один год роли не играет. Эвелина Лазаревна знает, что в интернат на работу явится Килькина с дочерью, никаких подозрений девочка не вызовет. И еще одно замечательное совпадение: девочек одинаково зовут. Богдан решил подождать некоторое время, а потом начать шантажировать Таню, так?
– Да, – еле слышно ответила Елизавета.
– Вот почему на имя медсестры, которая приютила «безутешную» Зою, пришел большой счет, – сказала я, – вы обсуждали детали. Кстати, вы совершили ошибку! Медсестра сохранила квитанцию, в ней стоит номер, с которого велся разговор, – он принадлежит московской квартире Ломейко. Увидев бумажку, я сразу поняла, у кого рыльце в пуху. И до чего вы договорились?
– Богдан подберет Настю у мусорных бачков, – тихо сказала Елизавета, – девочка его отлично знает, поэтому на предложение сесть в кабину и посмотреть на красивую куклу ответит согласием. Богдаша опустошил бачки, запер кабину и покатил на свалку. Удивленной Насте он сказал:
– Читала сказку «Морозко»?
– Да, – кивнула та.
– А теперь ты стала ее главной героиней, – засмеялся Ломейко, – скажи мне спасибо.
Настя испугалась, а Богдан рассказал, что Таня наняла его для ее убийства, но Ломейко не хочет причинять малышке вреда. Он придумал встречный план: сейчас доставит Настю в лес, привяжет к дереву, а сам сообщит в милицию, за девочкой придут, освободят ее, вернут домой, а Таню посадят в тюрьму.
Будь на месте Насти взрослый человек, он начал бы задавать вопросы, но девочке всего десять лет, она напугана и очень не любит Таню.
Богдан отвозит Настю в Тришкин лес, велит ей снять одежду, дает ей какие-то лохмотья из мусора, привязывает девочку к елке и говорит:
– Веди себя тихо, скоро приедет милиция.
На обратном пути Ломейко заезжает в кафе к Шпынь, врет той, что ему вернули крупный долг, сообщает о намерении купить дачу и, пока Маргарита бегает на кухню за едой, звонит по уже просроченному талону Зое.
– Иди, – приказывает он, – девка в условленном месте, поторопись!
– Ты говорил, что там никто не ходит, – напоминает Килькина.
– Оно так, да мороз крепчает, как бы девка не околела. Помнишь, как идти?
– Да, – подтверждает Зоя, – ориентир – брошенная водокачка.
– Смотри не проговорись, что мы знакомы, – лишний раз предостерегает ее Богдан, – пусть девчонка думает, что ее спасла прохожая, она должна бояться звонить домой. Мы начнем требовать деньги через пару месяцев, когда Танька успокоится, потом больше испугается!
Медсестра сажает Зою на поезд, Килькина выходит через пару остановок и идет в Тришкин лес. Она умудрилась похоронить дочь и оставить у себя свидетельство о рождении Насти Килькиной. Добросердечная Анфиса пошла навстречу «несчастной» матери, «потерявшей» в поезде документы. Несмотря на приметный ориентир, Зоя не сразу находит девочку, когда же наконец она обнаруживает Настю, та почти без сознания. От страха и холода она уже простилась с жизнью. Очутиться в роли главной героини сказки «Морозко» совсем невесело.
Зоя отвязывает малышку и почти несет ее до поезда. Насте так плохо, что она не сопротивляется, девочка выглядит как зомби, она вцепляется в спасительницу мертвой хваткой. Больше всего Настя боится, что Зоя исчезнет.
Зоя привозит девочку в Фолпино, та заболевает воспалением легких, а когда ее вылечили, стало понятно: у Насти беда с головой. Из бойкого, веселого ребенка она превратилась в испуганное существо: боится оставаться одна дома, при виде снега у нее начинается истерика, а Зоя моментально добивается от «дочери» послушания, сказав ей:
– Привяжу тебя к елке и оставлю в лесу!
Одну такую беседу случайно слышала директриса интерната и была шокирована поведением старшей Килькиной.
Ломейко возвращается в Москву и встречается с Таней, он показывает заказчице залитую кровью одежду Насти и сообщает:
– Сначала я ее привязал в лесу, а потом убил.
– В чаще, – вздрагивает Таня.
– Ага, – кивает Богдан, – как в сказке «Морозко», только там падчерица спаслась, а у нас без шансов.
– Сожги вещи, – нервно приказывает Таня, – зачем ты их приволок!
– Это доказательство выполненной работы, – ухмыляется Ломейко и засовывает шмотки в пакет, – гони бабки!
– Получишь в банке, – говорит Татьяна, – вот чек на предъявителя, завтра можешь снять всю сумму.
– Надеюсь, все будет без обмана, – ухмыляется Ломейко и едет домой.
Елизавете Андреевне сын, потирая руки, в лицах изображает, как испугалась заказчица, увидав вещи, которые хитрый Богдан измазал кровью, купив в магазине кусок печенки.
– Ваще чуть в обморок не грохнулась, – смеется он, – ниче, скоро про живую Настю услышит. Будет башлять всю жизнь.
На следующий день Ломейко бежит в кассу получать «гонорар», заходит в банк, где толпится много народа, и становится обладателем крупной суммы. Радости Богдана нет предела, Татьяна заплатила честно, не надула его.
В пылу восторга Ломейко не замечает чужих злых глаз. Скорей всего, за ним следил наркоман, у которого не было средств на дозу. Преступник специально вошел в банк, чтобы выбрать жертву для ограбления. Ломейко же получил толстую пачку денег. Дальше – удар по голове, и Богдана нет. Обычное ограбление, раскрыть подобное преступление очень и очень трудно. Убийцу Ломейко не нашли, а Таня рада – исполнитель погиб, концы спрятаны в воду.
Михаил обхватил плечи руками и начал качаться из стороны в сторону.
– Наверное, Богдан решил, что его убили по приказу Тани, – сказала я, – вот почему он прошептал Рите перед смертью: «Морозко», – на более детальные объяснения у него не хватило сил!
– Картина! – простонал Миша. – Настя увидела в магазине полотно, изображающее сюжет сказки, и сразу попросила: «Папочка, купи его, хочу Танечке подарить».
– А еще она пару раз в разговоре упоминала сказку «Морозко», – перебила я Медведева. – Кстати, Миша, тебе звонила шантажистка. Небось впервые побеспокоила тебя осенью. Чего она хотела? Впрочем, не отвечай, я сама знаю! Говорила о Ларисе? Намекала, что ты двоеженец? Рассказывала о жизни Лары в Фолпине?
– Да, – еле выдавил из себя Миша, – она не просила денег. Повторяла: лучше тебе из окна выкинуться, иначе я всем расскажу правду. Выбирай, смерть или скандал? Прощайся тогда с депутатством. И не вздумай убить Ларису или перевезти ее в другое место, я тут же сообщу в газеты!
– А кто знал, что ты собрался участвовать в выборах? – прищурилась я.
– Экий секрет, – скривился Медведев, – по всему городу листовки расклеены!
– Думаю, Таню тоже беспокоила девушка, я стала случайной свидетельницей, как она беседовала по телефону. Татьяна посинела и затряслась, но на мой вопрос о личности звонившего мигом соврала: «Из химчистки беспокоят». Но потом Таня убежала на лестницу, ей опять позвонили, позвали на встречу в кафе, и… все, она прыгнула из окна. Ей не оставили выбора.
– Кто эта баба? – заорал Миша. – Ты знаешь?
– Да, – кивнула я, – она же довела до петли Зою Андреевну. Таня пыталась назвать имя шантажистки, прошептала: «Морозко». Я тогда не поняла, о ком речь, решила, что она бредит, но теперь знаю все. Хотя подробнее о личности таинственной вымогательницы чуть позднее, давай вернемся назад.
Богдан убит, а Зоя с Лизой напуганы до смерти, обе решили, что смерть парня – дело рук Татьяны. Теперь они боятся шантажировать Медведеву, похоже, она страшный человек. Сначала она убирает Настю, потом Богдана, если сестры высунут голову, им ее не сносить. Вот почему и Ломейко, и Килькина сидят тихо, боясь привлечь к себе внимание.
Но Таня-то не знает правды, она считает Настю погибшей. Зое Андреевне приходится воспитывать девочку, у которой на всю жизнь осталась психическая травма: она боится всех, шарахается от ветра, ей и в голову не приходит позвонить отцу и сообщить: «Я жива».
Зоя капитально запугала ее рассказами о мачехе, которая непременно убьет падчерицу. Будь Настя чуть посмелее, она бы непременно задала себе вопрос: откуда посторонняя женщина знает про Таню? Каким образом Зоя очутилась в Тришкином лесу, где никто зимой не ходит?
Но у Насти плохо с головой, эти вопросы впервые озвучит Карина Авдеева.
– Кто? – поднял голову Миша.
Я вынула сигареты и, не спрашивая разрешения, закурила.
– Иногда дьявол играет с людьми в чехарду, нарочно сталкивает их, а потом наблюдает за ними с интересом экспериментатора.
Карина Авдеева, дочь Нины и Анатолия Илюшина, примерно в шесть лет стала свидетельницей смерти бабушки, своей единственной родственницы. Малышка провела около тела двое суток и от шока лишилась способности ходить. Истерический паралич – хорошо описанное в медицинской литературе явление. Вот только лечить паралич не умеют, считается, что при сильном повторном стрессе он сам пройдет.
Карину посадили в коляску и привезли в Фолпино, в интернате не было девочек ее возраста. Ничего удивительного, что после появления там Насти дети сдружились. Причем настолько крепко, что Настенька открыла подруге правду: ее хотели убить, бросили в лесу, Зоя ей не родная мать.
Рассказ производит на Карину сильное впечатление, в ответ она рассказывает, как пьяная мать таскала ее к отцу, как Анатолий бил Нину на глазах у дочери. Было еще одно событие, врезавшееся в память Карины: за день до смерти бабушка хотела пристроить ее в приличную семью.
– Твой отец, бабник чертов, – говорила она, таща Кару по улицам, – связался с сикухой Ларкой. Она от него родила! Сестра у тебя есть! Вот и жить вам вместе надо!
Маленькую Кару потрясла чужая квартира, красивая прихожая, совсем непохожая на их ободранный коридор, тетка, обвешанная золотом, которая наорала на ее бабушку и стала выпихивать их на лестницу, но более сильное впечатление на малышку произвела девочка, вышедшая на шум. Очевидно, это и была та самая сестра. Незнакомая родственница была одета, как на Новый год, такого шикарного платья Кара не видела даже в мечтах, а в руках девочка держала плюшевую собачку, именно такую, о какой мечтала Кара: белую, пушистую, в розовой попонке, игрушка лаяла и выглядела как живая…
Подружки проводили вместе все свободное время и часто говорили о своем детстве, они были маленькими, но хорошо понимали – ничьи уши не должны слышать их разговоры. Бойкая, умная Карина стала в этой паре главной, а тихая Настя ведомой. Очень часто девочки прятались за сиреневым кустом, там у них было тайное убежище. Летними вечерами Настя, великолепно знавшая, где хранят ключи от корпуса, после отбоя тайком пробиралась к Карине, вывозила подругу в сад, и девочки самозабвенно болтали. Дежурная медсестра давила подушку в чулане, никто не мешал хитрюгам.
Но однажды случилось непредвиденное, не успели подруги спрятаться в сирени, как послышался голос Эвелины Лазаревны:
– Сюда, осторожно, не споткнитесь.
– Чего это она ночью пришла? – удивилась Кара.
– Ща посмотрю, – прошептала Настя и раздвинула ветки.
Побледневшее лицо подруги испугало Кару.
– Эй, тебе плохо? – забеспокоилась Авдеева.
– Там моя бабушка, – сдавленным голосом ответила Настя, – Елена Сергеевна. Я боюсь! Наверное, она приехала меня убить! К елке привязать!
– Спокойно, – велела трезвомыслящая Карина, – ну-ка, подкати меня поближе, давай вместе посмотрим!
– Она ушла во флигель, – прошептала Настя, – туда, где мама Зоя работает.
Здесь уместно сообщить о том, что Елизавета неудачно упала, сломала ногу и очутилась в больнице. Присматривать за Ларисой она не могла, но порекомендовала на свое место Зою, ведь Михаил платил сиделке очень хорошие деньги.
– Так она рано или поздно выйдет, – резонно ответила Кара.
И девочки стали ждать, в конце концов они были вознаграждены, увидели Елену Сергеевну.
– Это она, – прошептала Настя, вцепившись Каре в плечо.
– Она! – ахнула Авдеева и внезапно приподнялась на непослушных ногах.
– Откуда ты знаешь мою бабушку? – удивилась Настя. – Она совсем не изменилась! Такая же, как раньше.
– Ага, – закивала Кара, – в золоте!
Девочки замолчали.
– Меня к ней приводила моя бабушка, – вдруг сказала Карина, – перед своей смертью, просила ее взять меня к себе. Слушай, ты говорила, что у тебя была в детстве белая игрушечная собачка в розовой попонке.
– Да, – кивнула Настя, – она лаяла. Ой, Кара! Ты же стоишь!
Авдеева пошатнулась и села в кресло.
– Суперский денек, – протянула она, – оказывается, я могу сама стоять, но это ерунда по сравнению с другим открытием. Похоже, мы с тобой сестры по отцу! Не зря подружились, одна кровь.
Глава 35
Следующий год девочки, словно заправские шпионы, следили за Зоей и пытались выяснить правду.
Бедной Насте пришлось пережить еще один шок. Карина придумала подсыпать Зое в еду снотворное, украсть ключи от флигеля и ночью войти в тщательно охраняемое помещение, чтобы понять, кого там содержат. Представляете ужас Насти, когда она обнаружила живую маму, которая не узнала дочь? Если нормального человека кормить психотропными средствами – он станет сумасшедшим, а Лариса принимала таблетки не один год.
– Это придумал твой отец! – заявила Кара. – Убить Ларису побоялся, вот и привез ее в Фолпино. Мужики так делают, заводят любовницу, а жену вон! Твой папашка захотел на Таньке жениться!
И Настя возненавидела Татьяну с утроенной силой, одновременно она очень боялась убийцу-мачеху и отца, который сплавил в интернат ее родную мать.
После ночной встречи с Еленой Сергеевной Кара потихоньку начала ходить, но никому из сотрудников интерната она об этом не сообщила. По вечерам Настя возила подругу по дорожкам, Кара училась самостоятельно передвигаться в самом дальнем уголке сада, куда практически никогда никто не заглядывал. И наконец настало время действовать.
Девочки разработали план, вернее, его придумала Карина, Настя лишь выполняла отведенную ей роль.
После обеда она вывозила коляску с Кариной в сад, ставила ее за сиреневым кустом, а сама садилась рядом с вязаньем в руках. Карина перелезала через забор, бежала на станцию и ехала в Москву. Медперсонал интерната привык, что девочки проводят вместе время, ни врачи, ни сестры не интересовались школьницами.
Если бы кто-то поинтересовался Кариной, Настя должна была сказать, что та спит, когда проснется, она ее привезет.
Но никто ни разу не спохватился, и Карине удалось многое узнать, она раскопала почти все, побывала у Елизаветы Андреевны и вынудила ту рассказать правду. Так?
Старуха закивала:
– Да. Она меня запугала, а потом пообещала помочь, сказала, что Настя присмотрит за мной, я ведь совсем одна. Зоя очень редко приезжала… Я даже иногда голодная лежала.
– Узнав истину, девочки отправились к Зое? – задала я следующий вопрос.
– Да, – прошептала Елизавета, – они напугали мою сестру до невменяемого состояния. Кара сказала, что даже спустя много лет ее можно обвинить в убийстве дочери.
– Кто же сообщил им правду о несчастной Насте Килькиной? – оторопело спросил Михаил.
– Карина приставила мне к горлу нож, – заплакала Елизавета, – грозила убить… пришлось сказать правду… и потом, она обещала мне помочь, кормить, поить, если я расскажу все!
– Дальше события развивались следующим образом, – продолжала я, – девочки решили отомстить своим врагам, а заодно и разбогатеть. Зоя высказала желание взять опеку над Кариной, Авдеева переписала на Килькину свою квартиру, и таким образом предприимчивые девицы оказались в Москве. Вскоре настал час икс. Настя «ожила», она приехала к отцу.
– Боже, боже, боже, – зарыдала Елена Сергеевна.
Я, не обращая внимания на ее истерику, говорила дальше.
– Все были потрясены и не заметили мелких нестыковок в рассказе девушки. Настя сообщила, что Зоя Андреевна работает на рецепшен в санатории, она ни словом не обмолвилась об интернате в Фолпине. Конечно, спустя некоторое время она бы сказала правду, но Настя играет с родственниками, как кот с мышью. Ее цель – довести их до самоубийства. И она молчит про Карину, не говорит ни слова про Ларису, информацию девица собирается выдавать по частям, не сразу! Сначала ей нужно, чтобы Миша восстановил документы, признал дочь, вот тогда она станет наследницей. Когда паспорт окажется в ее руках, тут Настя и развернется! Кстати, девицы отличные психологи, они совершенно верно предположили: Миша не сообразит, что Зоя Андреевна Килькина и сиделка Зоя из Фолпина – одно лицо.
Настя блестяще справляется с ролью, она вспоминает подробности из своего детства, типа розовых туфелек и фаллоимитатора, найденного в шкафу у Тани, прокалывается, правда, на книге, но «узнает» меня. А еще девочкам удается довести до самоубийства Зою Андреевну. В тот день, когда начался спектакль «Возвращение Насти домой», Карина говорит Килькиной:
– Все. Сегодня вечером придет милиция. Выбирай: или ты сама вешаешься, или сидишь в тюрьме, а потом тебя все равно за убийство дочери и за пособничество Михаилу приговорят к пожизненному.
У Килькиной нервы натянуты до предела. Ей, судя по предсмертному письму, по ночам чудится родная дочь, и она не выдерживает, самоубийство кажется Зое лучшим выходом.
Конечно, я не говорила с Настей и Кариной на эту тему, но была абсолютно уверена, что события разворачивались именно так. И Таню они довели до суицида. Сначала Карина звонила ей, пугала, рассказывала про «Морозко», затем явилась домой, при Михаиле стала делать намеки, в конце концов вызвала Татьяну на свидание в кафе и там сказала:
– Ты наняла Богдана Ломейко для убийства дочери мужа. Думала, концы в воду? Но есть свидетель, его мать! Я прямо сейчас сообщу Михаилу правду! Тебе лучше домой не возвращаться!
Что оставалось делать Тане? Она выпила бутылку коньяка и выпрыгнула из окна, но не разбилась.
– Ты ошибаешься, – дрожащим голосом произнес Миша, – Настя не встречалась с Татьяной, она в тот день не отходила от меня!
Я сказала:
– Это объяснимо, погоди, сейчас все узнаешь! Настя очень хитра, она моментально соглашается пойти на анализ, хотя хорошо знает, что не является твоей дочерью.
– Но почему она поехала в лабораторию? – напрягся Миша.
Я развела руками.
– Мы об этом ее еще спросим, но, скорее всего, у оборотистой девицы просто не было выбора. Отказаться от исследования – значит навлечь на себя подозрения, пришлось ехать. Думаю, она предполагала «случайно» разбить пробирки, сломать аппарат в лаборатории… Но я невольно помогла девчонке, договорилась с Федором Молибогом, а ты неправильно истолковал его слова, и Настя вернулась домой победительницей. Впрочем, скажи, если бы псевдодочь заявила: «Михаил, анализ не подтвердил нашего родства, но я дочь Лары, она жива, исследование точно укажет: Кругликова моя мать, а вы негодяй и двоеженец…» Ну и так далее. Ты бы поднял шум? Обратился в милицию? Сдал бы Татьяну в отделение? Устроил бы скандал накануне выборов? Или откупился от девчонки? Подарил ей квартиру? Устроил на престижную работу?
Михаил понуро молчал.
– Вот и ответ, – вздохнула я. – Настя ничего не боялась, она очень хорошо просчитала ситуацию. Меня, если честно, удивляло другое. Татьяна была так уверена в смерти Насти! Она, правда, растерялась, когда девица появилась в доме, позвонила мне в панике, позвала и попросила:
– Дашута, к нам явилась самозванка. Докажи, что она врунья.
Думаю, еще бы несколько минут, и она призналась бы во всем.
Но Таня вовремя опомнилась, поняла глупость обращения ко мне и резко отыграла все назад. Она попыталась объяснить свою непоколебимую уверенность в смерти девочки походом к гадалке Гитане, а затем, когда я не приняла всерьез ее болтовню про ясновидицу, придумала другую версию. Якобы ей показали труп, но она решила не травмировать мужа рассказом про бордель. Таня была очень напугана и поэтому совершала глупости одну за другой! А вот Настя с Кариной практически не делали ошибок!
– А где Карина? – прошептал Миша. – Ее же не было в квартире Зои.
Я усмехнулась:
– Она у тебя дома.
– У меня? – отшатнулся Миша.
– Ты ничего не понял. Роль Насти исполняла Карина, дочери Ларисы не по плечу такое лицедейство. Карина – настоящая Женщина-кошка, ее не сломили тяжелые обстоятельства. Как бы жизнь ее ни кидала, она всегда приземлялась на все четыре лапы. А настоящая Настя слишком слабовольна. Она была на подхвате у Авдеевой.
– Но у девочки есть шрам от аппендицита, – крикнул Миша.
– Верно, у меня такой тоже есть.
– А родинки на ноге? – не успокаивался Михаил.
– Думаю, их вытатуировали, – объяснила я, – совсем нетрудно сходить вдвоем в салон и попросить мастера воспроизвести отметины!
– Ее узнал Барсик, – прошептал Медведев.
– Капни себе на руку валерьянки или средства для приманивания котов, они продаются в зоомагазинах для элитных животных, которые не хотят играть свадьбу, и Барсик твой навеки, – пояснила я. – Нет, Карина разработала план в деталях, долго расспрашивала Настю, требовала, чтобы та в подробностях описала свою детскую.
– Постой! – с надеждой воскликнул Миша. – Ты ошибаешься! Откуда Карина узнала про тебя, назвала Дашей?
Я кивнула.
– Хороший вопрос! Я сама себе его задавала! Только Кара меня не узнала. Она всего лишь ловко использовала ситуацию, Таня назвала меня Дашей, а девица тут же сымпровизировала. Розовые туфельки она упомянула наобум, Настя говорила, что ей их принесла одна из подруг родителей, вот Кара и рискнула. Если б я ответила: «Какие туфли? Ты ошибаешься», – Кара сумела бы выкрутиться, она гениально блефовала и выиграла главный приз – ты ей поверил. Кстати, ты дарил «доченьке» платок от «Гермес»?
– Да, откуда ты знаешь? – удивился Миша. – Я купил ей много вещей, платок в том числе.
– Она передала его настоящей Насте, – пояснила я, – та живет в городской квартире Ломейко и именно с того телефона звонила Тане, зазывая мачеху в кафе. Хитрая Карина, как ей казалось, предусмотрела все. Она приказала Тане купить еще один мобильный телефон с сим-картой, специально для издевательских звонков. А я все ломала голову: почему же Татьяне звонили с номера Ломейко? Отчего не испугались? Забыли про определители? Нет, Карина, как все преступники, поверила в свой ум, она думала, что Таня испугана до предела, ее воля парализована, Медведева никому не расскажет про второй сотовый, можно не бояться, и потом, она же скоро покончит с собой! Кстати, Карина ошиблась еще в одном, она и предположить не могла, что Настя, которая слепо выполняет ее указания, совершит глупость, назначит «сотруднице собеса» встречу, чтобы забрать подарок для Елизаветы Андреевны. Настя спокойно сняла трубку городского телефона Ломейко, она была уверена, что никто, кроме Кары, в квартиру не позвонит, но на том конце провода неожиданно оказалась я. Настя ничего не сообщила Каре про свою инициативу, посчитала звонок «чиновницы» самым обычным делом. В интернат, где Настя провела почти половину своей жизни, часто приезжали спонсоры с дарами. Эвелина Лазаревна очень активна и не упускает ни малейшей возможности получить для подопечных хоть что-нибудь!
Теперь о платке. Я нашла его в коридоре. Настя невнимательна, уронила аксессуар, ушла, забыв захлопнуть дверь. Девушка ведь у вас, не так ли, Елизавета Андреевна? Вы дали ей ключи и разрешили воспользоваться жилплощадью?
– Меня заставили, – заплакала старуха, – Зоя обо мне не заботилась, не приехала ни разу, я тут умирала, а Карина и Настя еду возили, халат мне купили, они добрые, внимательные.
– Сняли вам дачку, перевезли сюда, чтобы вас никто не нашел, – перебила я старуху, – и даже ухаживали. Настя вам продукты таскает. Только, думаю, не из любви, вы им нужны для того, чтобы подтвердить: «Да, Михаил нанял меня ухаживать за Ларисой, а Богдан должен был убить Настю». Вы их главный козырь, но, полагаю, после получения Настей паспорта на фамилию Медведевой вы бы недолго прожили на белом свете. И Миша был обречен, его, правда, тоже шантажировали, но не очень рьяно, за Медведева предполагали взяться потом. А может, его бы не стали подталкивать к самоубийству. Статус дочери депутата совсем неплох. Думаю, очень скоро бы в доме появилась лучшая подруга доченьки Миши, и зажило бы семейство счастливо: папа, Настя и Карина. Вот Елене Сергеевне в этой компании места нет, ее место на кладбище.
Старуха взвизгнула.
– И неясно, что собирались сделать с Ларисой, – закончила я.
Повисла тишина, прерываемая только хриплым дыханием Елизаветы Андреевны. Внезапно раздался стук двери и звонкий голос:
– Баба Лиза, я тебе вкусненького принесла.
Заскрипели половицы, в спальню вошла худенькая блондинка, очень похожая на воскресшую Настю. Красивые волосы глянцево блестели в свете лампы, голубые глаза окружены черными ресницами, нежная розовая кожа, пухлые губы и брови дугой. Но все же это была не та девушка, что живет сейчас у Медведевых.
Миша начал медленно приподниматься.
– Настенька, – растерянно сказал он.
Девушка уронила пакет, послышался треск, очевидно, разбились яйца, купленные для Лизы.
– Настенька, – повторил Миша, – это правда?
Елена Сергеевна икнула и, похоже, по-настоящему лишилась чувств. Настя беспомощно оглянулась, я шагнула к двери, загородила выход и сказала:
– Отлично. Теперь получим ответы на все вопросы. Вот мне, например, интересно, в тот день, когда Эвелина Лазаревна обнаружила ночью в палате Ларисы Зою и девочку, кто там был? Ты или Карина?
– Кара, – оторопело ответила Настя, – она хотела разговорить мою маму, но ничего не вышло.
– Отлично, так я и думала, – кивнула я, – вам постоянно везло. А еще, Миша, никакого Ивана Ивановича нет, ты изображал его помошника Сергея, сам раз в году ездил в Фолпино. Говорю же, девчонкам везло, ты ни разу не столкнулся с Настей. Хотя визиты-то были очень редкими, а девочка росла и менялась.
Карина настоящая актриса! Как она быстро купировала тогда ситуацию, изобразила страх, кинулась к Зое. Эвелина ничего не заподозрила, она же не знала, что Кара умеет ходить! И где сейчас основное действующее лицо, режиссер, сценарист и исполнитель главной роли в пьесе?
– Она поехала в салон красоты, – глухо ответил Миша, – вечером я хотел ее взять на тусовку, решил представить дочь огромному количеству людей.
– Супер, – сказала я, – двигаем скорей в Москву, думаю, Карина обрадуется, увидав нас всех вместе.
Эпилог
Если вы ждете торжества справедливости и ареста людей, из-за которых начались все беды, то ничем обрадовать вас не могу. Елена Сергеевна, лишившись чувств в домике Елизаветы Андреевны, пришла в себя и даже поехала к Медведеву домой, где состоялся тягостный разговор с Кариной. Я после окончания беседы потребовала немедленно вызвать сотрудников милиции, но Миша взмолился:
– Умоляю, дай мне неделю, авось сумею разрулить ситуацию!
– Каким образом? – удивилась я.
– Пожалуйста, не гони волну, – зашептал Медведев, – это чисто семейное дело.
– Ага, – закивала я, – скандал в невеселой семейке! Только Карина и Настя убийцы.
– Девочек можно понять, – повысил голос Михаил, – они мстили, одна за мать и страшную сказку «Морозко», вторая за убитого отца. Да и не накидывали они петлю на Зою, не толкали из окна Татьяну.
– Просто довели их до самоубийства, – подчеркнула я.
Миша насупился.
– А Елена Сергеевна? – не успокаивалась я. – На ее совести смерть Илюшина, и именно твоя теща довела до помешательства Ларису, кормила несчастную двойной дозой лекарств, постоянно напоминала ей о смерти Анатолия, а все для того, чтобы Лара не призналась тебе в измене.
– Я разберусь сам! – не дрогнул Миша.
– Так ты хочешь стать депутатом? – не выдержала я. – И готов ради этого покрывать преступников? А Таня?
Не успела я задать вопрос, как у Миши ожил мобильный.
– Да, – резко сказал Медведев, – ясно! Хорошо! Еду.
– Что случилось? – насторожилась я.
– Татьяна скончалась, – сухо ответил он, – не скрою, горя я не испытываю, но похороню ее по-человечески. Видишь, как поворачивается судьба, мне нужна неделя.
Я молча встала и ушла. Через день «Желтуха» напечатала материалы под бойким названиями «Двойная трагедия в семье кандидата», «Жена Михаила Медведева, – сообщал корреспондент, – выпала из окна торгового центра. Она решила покурить, оперлась о подоконник, у нее закружилась голова. Сначала медики надеялись спасти женщину, но травмы оказались несовместимыми с жизнью. Не успел Михаил узнать печальную новость, как ему сообщили другую. Его мать, Елена Сергеевна, найдена на станции Фолпино, у нее случился сердечный приступ, и она в одночасье скончалась. Мы приносим свои соболезнования господину Медведеву».
Писаки ошиблись, назвав старуху матерью Михаила, но это несущественно. Едва прочитав заметку, я позвонила Эвелине Лазаревне и спросила:
– Скажите, жена Ивана Ивановича умерла?
– Откуда вы знаете? – поразилась собеседница.
– Она скончалась сразу после отъезда Елены Сергеевны?
– Нет, нет, – заверила Эвелина Лазаревна, – та была у нее утром, Анна же умерла во время ночного сна. А почему вы интересуетесь?
Я, не ответив, положила трубку. Человечество давно придумало яды отсроченного действия, жертва принимает отраву утром, а погибает через сутки, когда убийца уже далеко. Вот только Елена Сергеевна не успела уехать, у старухи не выдержало сердце. То ли Миша сам решил обрубить концы, то ли бывшая теща захотела помочь зятю, чтобы не лишиться «пенсии», то ли она спасала собственную шкуру, не знаю, но Ларисы больше нет, и доказать, что в Фолпине под именем Анны жила другая женщина, невозможно.
С Медведевым мы более не встречаемся, он весьма удачно прошел выборы, порой я вижу в журналах его фото с двумя очень похожими девушками-блондинками. Как-то раз мне на глаза попалось интервью, в котором корреспондент задал ему вопрос:
– Что за Лолиты ходят за вами хвостом?
– В моей жизни была трагедия, – ответил Михаил, – у меня похитили дочь Настю. Ребенка так и не нашли, и моя первая жена скончалась от горя. В память о Настеньке и Ларочке я удочерил двух сироток – Настю и Карину, дал им свою фамилию. Девочки воспитывались в Англии, теперь, закончив колледж, они вернулись, поступили в МГУ и радуют меня успехами. Надеюсь скоро стать дедом. Я всегда повторял и буду повторять – крепкая семья и твердые моральные устои – вот что спасет наше государство.
Я скомкала газету. Михаил ни слова не сказал о Татьяне, словно у него никогда не было второй жены. Ловко, однако, устроились подружки, теперь они дочки государственного деятеля, удачливого бизнесмена. Какова судьба Елизаветы Андреевны? Неужели старшая сестра Зои Килькиной жива и здорова? Впрочем, так ли уж невинны жертвы? Лариса согласилась обмануть Михаила, Зоя убила родную дочь, Елизавета отлично знала, что задумал Богдан, и покрывала сына. Похоже, все они хороши.

– Дарья Ивановна, – заглянула в мою спальню Марина, – там какая-то дама звонит по городскому. Я ей пять раз сказала, отдыхает Даша, но она настаивает!
– Иду, – вздохнула я и начала искать тапочки.
Вас удивляет присутствие в Ложкине Марины? Просто у меня не было времени сказать, что она теперь живет с нами.
Помните день, когда я, обидевшись на домашних, ушла в свою спальню? Малую гостиную я покинула в тот момент, когда Аркадий и Дегтярев второй раз попытались поднять диван. Ясное дело, они его уронили! Я услышала из коридора грохот, но возвращаться не стала, а зря, потому что события приняли совсем уж фантастический характер!
Марина, лежа на паркете, увидела, что диван падает, только на этот раз он грозит придавить ничего не подозревавшего Хуча. Забыв про сильно болевшую и вроде бы сломанную ногу, медсестра ринулась вперед и успела выхватить мопса, но травмированная конечность подвернулась, и Марина упала, ударившись лицом о сервировочный столик.
Короче говоря, в больницу поехали все. К счастью, врачиху вовремя выдернули из-под дивана. После того как Марине сделали рентген, вправили вывих ноги и замазали ссадины на лице, Кеша сказал:
– Говорите адрес, отвезу вас домой.
И тут выяснилось, что Марине негде жить, ее выгнали из съемной квартиры, новую она не нашла, ночует в клинике.
– Поэтому я и липла к вашему полковнику, – рыдала девушка, – хотела пару недель в приличных условиях пожить. Извините меня, простите!
Зайка с Кешей растерялись, Дегтярев погладил Марину по плечу, а Маша заорала:
– Она спасла Хуча! Выдернула его из-под дивана! Он бы точно раздавил мопса! Лицо поранила! Про ногу забыла!
– Я очень люблю собак, – шмыгнула носом медсестра, – всегда хотела завести парочку, но мне самой жить негде!
Ну и теперь угадайте с трех раз, как поступили домашние?
– Дом большой, – заявил полковник, рассказывая мне о событиях той ночи, – Марина нам не помешает, поживет недолго и уедет!
Но Марина прижилась, очень скоро она стала необходима всем. Медсестра очень аккуратна, поэтому Ирка переложила на ее плечи уборку, еще Марина замечательно готовит, что моментально примирило ее с Зайкой, которая, несмотря на постоянное желание похудеть, обожает поесть. Наши собаки теперь расчесаны, а в моей комнате всегда пополняется вазочка с орехами.
Кстати, Ольга так и не может успокоиться. Она рассказывает всем ситуацию с Любой и громко вопрошает: «Ну как Нинка обо всем догадалась? Я сама тут же вошла в кабинет и ничего не поняла. Генеральный был весь красный, с сигарой, как обычно. Дым по кабинету. Что такого увидела Нинка?»
Марина продолжает работать в клинике и привела Аркашке несколько клиентов, бывших больных, желавших нанять адвоката, а еще она обожает цветы и в свободное время копается в саду. Что же касается Дегтярева… Впрочем, об остальных наших семейных новостях я расскажу в другой раз, у нас случилось много примечательных событий.
Отчаянно зевая, я доползла до трубки и услышала голос Веры Рыбалко:
– Привет.
Сообразив, что мне, вместо того чтобы спокойно дремать в теплой кроватке, придется пару часов выслушивать стоны подруги, я, собравшись с силами, попыталась изобразить радость.
– О! Веруша! Как там Джуля и Ромео? Здоровы?
– Улитки в порядке, – мрачно ответила Рыбалко, – а вот я…
И из ее уст полились жалобы, я плюхнулась на диван, задрала ноги на спинку и, изредка вставляя в поток нытья восклицания типа «да, да», «о-о-о», «а-а-а», стала ждать, когда у Веры кончится завод. Но не тут-то было. Бешеные зайчики из рекламного ролика – дети по сравнению с Веркой.
– Мерзкий Лондон… погода… англичане… чаю не попить… ребенка испортили… тоска зеленая… – бубнила Рыбалко.
Мои глаза начали закрываться.
– Эй! – вдруг заорала Вера. – Чего молчишь? Немедленно отвечай, почему бассейн мне не помог, а?
Я вынырнула из объятий Морфея.
– Ты о чем?
– Сама посоветовала мне вырыть бассейн!
– Я?
– Да!
– Неужели? Когда?
Вера фыркнула:
– Ну мы с тобой болтали, я пожаловалась, что жизнь не удалась, вечно подножки ставит, мужа дома никогда нет, а ты велела: «Вырой бассейн и плавай, должно помочь!»
На пару секунд я лишилась дара речи. Я очень хорошо помнила тот разговор, после которого помчалась домой к Медведевым и стала участницей невероятных событий. Рыбалко мучила меня тогда несколько часов, вот я и не сдержалась, ляпнула:
– Если жизнь выкопала тебе яму, налей туда воды и плавай, как в бассейне.
Смысл высказывания прост – никогда не следует унывать, но Верка, похоже, поняла совет буквально.
– Вырыла еще один бассейн, – тарахтела она, – во дворе, пристройку к дому сделала, плаваю, и знаешь что?
– Что? – очумело спросила я.
– Не помог твой совет! Все равно настроение плохое! Скажи, может, туда надо было морской воды набухать?
– Думаю, нет, – промямлила я.
– За каким фигом ты мне велела тогда второй бассейн рыть? – разозлилась Вера.
Я попыталась ответить, но не сумела издать членораздельного звука. Несколько лет назад во Франции вышел фильм, который обучает хозяина определять коэффициент сообразительности своей собаки. Когда вы всовываете диск в видак, на экране возникает надпись: «Если вы купили эту ленту за шестьдесят франков, то ваш пес намного умнее хозяина».
– Или ты пошутила? – гундосила Вера. – Очень некрасиво смеяться над тем, кто несчастлив на чужбине, страдает в Лондоне…
Я выдернула телефонный шнур из розетки. Конечно, я поступила плохо, завтра, когда Верка позвонит, навру ей про неполадки на линии, но сейчас я не способна более слушать ее всхлипы. Она страдает в Лондоне! Может, оно и так, но только дурак ищет счастья на чужбине, умный человек находит его на Родине.

Примечания
1
Подробно история семьи Даши Васильевой описана в книгах Дарьи Донцовой «Крутые наследнички» и «За всеми зайцами», издательство «Эксмо».
(обратно)
2
История о том, как домработница женила на себе садовника Ивана, рассказана в книге Дарьи Донцовой «Небо в рублях», издательство «Эксмо».
(обратно)
3
Патэ – паштет.
(обратно)
4
Даша видоизменяет строки А.С.Пушкина из «Пиковой дамы». «Уж полночь близится, а Германна все нет».
(обратно)
5
Клин клином вышибают.
(обратно)
6
Фраза не имеет смысла, полнейшая белиберда.
(обратно)
7
Страшная глупость без смысла.
(обратно)
8
Объем шеи, бицепса и голени в идеале должен составлять одну цифру, допустим – 32 см – 32 см – 32 см. Достичь подобного можно лишь путем длительных и постоянных тренировок.
(обратно)
9
Тёма – сын Дегтярева, живет в Ложкине, в соседнем доме, история его появления рассказана в книге Дарьи Донцовой «Ромео с большой дороги», издательство «Эксмо».