Глава 13
Джерри Герси тоже покинул в тот вечер «Лиса и гончих» в неопределенном настроении. Конечно, он и прежде редко бывал в ладу с самим собой и с окружающими. Но это его не волновало. Он привык к тому, что его не любят. Если бы ему сказали, что он получает удовольствие от своего своеволия, он стал бы с жаром возражать, но так оно и было. Его устраивало существующее положение вещей.
Однако в тот вечер Джерри было по-настоящему плохо. Вдобавок ко всем обычным горестям он пережил еще одну обиду, еще одно оскорбление, которое терзало и мучило его. Джерри шагал по травянистому откосу, не глядя по сторонам, — он сотни раз шагал той же дорогой по ночам. Руки он сунул в карманы и что-то бормотал себе под нос. Огни Бамфорда и паб «Лис и гончие» остались позади, а в уединенном домике, куда он направлялся, света не было. Одиночество не тяготило Джерри, но холодный, пронизывающий ночной ветер, не встречавший преграды на своем пути, навевал тоску. Скорее бы домой! Вот-вот пойдет дождь; в воздухе пахнет дождем. Хорошо для огорода. При мысли о теплой кухне Джерри невольно ускорил шаг. Бетти, наверное, давно уже легла, а для него оставила открытой дверь черного хода. Грабителей Бетти не боится. Кто же полезет в такую глухомань?
— И все-таки в наши дни никому нельзя доверять, и это правда! — проворчал Джерри. — Вообще никому. Все одинаковы, мать их! А уж как притворяются — беззаботные, как птички, и невинные, воды не замути! Но мне-то все известно! Вот если мне когда придется рассказать хоть половину из того, что я знаю, что я видел… Среди здешних людишек мало кому можно считать, что им повезло! — Джерри замолчал, вспоминая слова, выученные давным-давно, в детстве, в воскресной школе. — Лицемеры! Гробы повапленные! — с добродетельным видом поведал он, обращаясь к чистому полю.
К его удивлению, из темноты вдруг послышался чей-то голос:
— Джерри Герси? Это ты?
— Чтоб я провалился! — Герси уставился во мрак. — Кто здесь?
Из-за тучи послушно выплыла луна и ненадолго осветила серебристыми лучами фигуру, стоящую у живой изгороди.
Джерри что-то буркнул себе под нос в знак того, что узнал собеседника, но тут же спросил:
— Ты что это бродишь среди ночи, а?
Собеседник промямлил в ответ что-то неразборчивое.
— Ну, я-то домой иду, а вот зачем ты болтаешься на холоде, мне непонятно! — Джерри зашагал дальше. Встречный зашагал рядом с ним, но прораб не стал его прогонять, наоборот, выказал гостеприимство, хоть и ворчливо: — Обычно, когда я возвращаюсь домой, выпиваю чашку чаю. Бетти-то ничего не слышит, спит как сурок. Если хочешь, заходи, попьем чайку вместе. Кстати, хотел кое-что тебе сказать!
— Вот как? — Его спутник остановился. — Что же, Джерри?
Джерри вгляделся во мрак. Внезапная перемена в интонации спутника насторожила его. Однако луну закрыла плотная туча, и ему ничего не было видно. Разросшийся пырей у канавы был примят; видимо, тут прошло какое-то ночное животное. Издали, со стороны шоссе, ветер принес шум машин, который никогда не затихал. Шум напомнил Джерри о «несчастливой» стройке, и недовольство, закипавшее в нем весь вечер, прорвалось наружу.
Презрев тихий внутренний голос, предупреждавший его об осторожности, он злобно начал:
— Ну, во-первых…
* * *
На следующее утро Мередит встала рано и поехала к отцу Голланду — она обещала вернуть приходскому священнику книгу. Хотя день только начинался, когда она прибыла на место и позвонила, ей никто не открыл. Мередит не знала, что делать. Бросить книгу в щель для писем? Есть риск испортить ее. А может, увезти ее назад, домой?
И тут послышался рев мотора. Обернувшись, Мередит увидела облаченного в кожу мотоциклиста на «ямахе», который летел к дому. Подъехав к крыльцу, мотоциклист затормозил и сбросил шлем. Мередит увидела бородатую физиономию отца Голланда.
— Доброе утро, Мередит! — гулко прокричал он.
— Я привезла вашу книгу! — Мередит подняла книгу повыше. — Но дома никого не было, и я собиралась снова унести ее.
— Говорите, никого не было? — Приходской священник слез со своего стального коня, порылся в кармане кожаной «косухи» и извлек оттуда ключ. — Заходите, выпьем кофе. Барри должен быть где-то здесь, он работает в саду. Если это можно назвать работой! — Священник фыркнул. — Буду рад, если хоть кто-то из них — Барри или сад — станет чуточку лучше. Успех с одним из них лучше, чем ничего. Увы, и Барри, и сад по-прежнему пребывают в запустении. Я говорил вам, что за ним нужен постоянный пригляд. Парень отлично знал, что меня нет дома, потому что по пути в город я проехал мимо него на мотоцикле. Он должен был, — последние слова отец Голланд выделил, — идти сюда. Молодой негодник даже помахал мне рукой. Но, очевидно, увидев, что я уезжаю, он забыл о своих обязанностях и куда-то слинял. Подумал, я не узнаю, если он объявится попозже. Но я вернулся раньше его, так что Барри ждет неприятный сюрприз!
Они вошли в дом; по пути на кухню отец Голланд продолжал произносить речь. На кухне царил редкостный беспорядок; на столе лежала куча утренней почты.
— Уборщица приходит позже, — объяснил священник, звякая посудой в буфете. — Вы не возражаете против растворимого кофе? Так быстрее.
— Нет, я не против. Спасибо, что предложили. Кстати, книга мне очень понравилась. Я осмотрела развалины, но мне, к сожалению, не повезло; не удалось найти ничего интересного.
— Ничего удивительного, но, надеюсь, вы продолжите свои изыскания. С удовольствием прочту вашу статью, когда она появится! — Священник замолчал и принялся разливать по чашкам кипяток. — Вот, пожалуйста! — Они сели за стол, и отец Голланд окинул боязливым взглядом кучу писем и газет. — Почтой займусь попозже. Если хотите знать, сейчас мне пришлось нанести один болезненный и неприятный визит. Мать Линдси… помните, я рассказывал вам о Линдси, девушке, которая умерла от передозировки наркотиков?
— Да, помню. Так что с ее матерью?
Священник тяжело вздохнул.
— Никак не может свыкнуться. Ее муж не знает, что и делать. Врач прописал ей транквилизаторы. Бедняга, я имею в виду мужа, срочно вызвал меня утром; пришлось ехать к ним. Самое трудное, там действительно никто ничего не может поделать. Им обоим придется с этим как-то жить. Как и всем нам…
Что тут ответишь? Помолчав немного, отец Голланд заговорил о том, какие проблемы сейчас заботят бамфордцев, а потом спросил Мередит о ее работе за границей.
— Жаль, что вы не поживете у нас подольше, вы могли бы прийти в молодежный клуб и выступить там.
— Если хотите, я приеду когда-нибудь потом.
Позже, уходя, Мередит встретилась с Барри. Он не спеша брел к дому по садовой тропинке.
— Доброе утро, отец, — невозмутимо поздоровался он. — Здравствуйте, уважаемая!
— Ах ты, негодник! — заревел отец Голланд. — Посмотрите на него — здоровается как ни в чем не бывало! Ты должен был быть здесь час назад!
— Я встретил в городе знакомого, вот и остановился поболтать.
— Не умножай грехов своих ложью! Ты видел, как я ехал в город, решил, что меня все утро не будет, и зашел в ближайший паб пропустить стаканчик!
— От работы в саду такая жажда, — не смутился Барри. — Кстати, лучше сразу сказать! Вашу старую косилку я, так и быть, починю. Но вам, отец, пора покупать новую.
Парень скрылся в полуразрушенном сарае; вскоре оттуда послышался грохот — видимо, он выбирал себе орудия труда.
— Судя по грохоту, — вздохнул отец Голланд, — Барри чинит косилку. Кстати, как ни странно, он умеет чинить вещи. Если, конечно, он в подходящем настроении.
— Может, ему тогда пойти учиться — скажем, на автомеханика? — спросила Мередит.
— Какое-то время он работал в гараже, но его уволили. Он то и дело угонял машины клиентов, чтобы покататься. Барри — крепкий орешек. — Отец Голланд покосился на свой мотоцикл. — Если он прикоснется к моей «ямахе», я из него кишки выпущу!
Дверь сарая с шумом распахнулась, и оттуда в облаке черного дыма выкатилась косилка. Барри принялся окашивать ближайшую клумбу.
Потрясая кулаками и выкрикивая наставления, отец Голланд бросился к своему подопечному. У Мередит сложилось стойкое мнение: Барри и работа в саду как-то не сочетаются друг с другом. С другой стороны, как ни странно, отец Голланд и Барри отлично ладили.
* * *
В то утро, приехав на работу, Алан Маркби увидел у двери своего кабинета Пирса, который размахивал клочком бумаги, оторванным от газеты.
— Доброе утро, сэр! Нам только что звонила миссис Чиверс.
— Кто она такая, чего она хочет и имеет ли ее звонок отношение к нашей непосредственной работе? — спросил Маркби, направляясь к своему столу. — Если ответ на последний вопрос отрицательный, то не трудитесь отвечать и на первые два. Скоро суперинтендент Маквей будет снимать с меня стружку за то, что в деле о трупе на стройке до сих пор никаких подвижек. Мы даже не знаем имени покойника. На окружной сплошная пробка. Почему транспортный отдел не вышлет туда инспектора?
— Миссис Чиверс — сестра Джерри Герси, прораба со стройки, — пояснил Пирс, не задетый замечанием о пробках. Транспортные проблемы никак не касались его. Зато звонок миссис Чиверс…
Маркби, не успев сесть в кресло, замолчал и, вцепившись руками в подлокотники, пристально посмотрел на сержанта.
— Она вдова. — Поняв, что ему удалось заинтриговать начальника, Пирс заговорил бодрее. — Герси живет у нее в доме. Дом стоит у дороги, километрах в трех от «Лиса и гончих», если идти из Бамфорда. В общем, настоящая глухомань.
— Ну и что?
— Вчера Герси ночевать не явился.
Маркби не спеша откинулся на спинку кресла и нахмурился.
— Я сам видел его вчера вечером в «Лисе и гончих»! Черт побери, я с ним разговаривал!
— Да… она сказала, что вчера вечером, примерно в полвосьмого — без четверти восемь, он пошел в паб. Миссис Чиверс ложится рано, а спит крепко. Когда она легла, брат еще не возвращался. А утром оказалось, что он не приходил домой, и она заволновалась. Такого раньше никогда не бывало.
— Она звонила на стройку?
— Да; оказалось, что на работу он тоже не вышел. На стройке все озадачены. Хоть Джерри и не самый лучший прораб на свете, он все же всегда являлся на работу вовремя.
Маркби негромко чертыхнулся.
— Не нравится мне это. Но я совершенно не представляю, какое отношение к нашему делу имеет исчезновение прораба Герси, разве что оно как-то связано со стройкой. А может, он… — Старший инспектор замолчал.
— Женщина? — не слишком уверенно предположил Пирс.
— Да кто же с ним свяжется? Только слепая, глухая или дошедшая до последней степени отчаяния… Нет!
— А если несчастный случай?
Маркби вздохнул.
— Придется заняться им в первую очередь. У меня нехорошее предчувствие. Обзвоните все местные больницы. И в Чиппинг-Нортон тоже позвоните на всякий случай. Вряд ли он в больнице, но лучше убедиться наверняка. Если ничего не узнаете, съездите к миссис Чиверс, а потом сходите в паб и постарайтесь выяснить, когда Герси вчера оттуда ушел и был ли он один. Да, кстати, еще узнайте, кто видел, с кем он общался вчера вечером, кроме меня и моих знакомых. Он немного постоял возле нашего столика, а потом перешел в другой зал, и я его больше не видел.
— А может, он последовал примеру Дэйли и просто сбежал?
— Зачем? А если и так, почему так поздно? Да нет, скорее всего, он напился и сейчас где-то валяется… Идите, приступайте немедленно! Если будете слоняться здесь, вы его не найдете! В одиннадцать у меня оперативка, и я уже опаздываю.
* * *
Стив Уэзерол узнал об исчезновении Герси около десяти, приехав на стройку. Молодой человек, с которым несколько дней назад беседовала Мередит, разговаривал по телефону с подрядчиком, Ньюманом, а девушка в синем костюме разливала чай.
Повесив трубку, молодой человек с перекошенным лицом наскоро доложил Стиву о том, что происходит.
— Черт бы побрал этого Герси! — в сердцах произнес Стив.
— Вот так же и мы все говорим. Мистер Ньюман просто вне себя. Велел, когда Джерри объявится, передать ему, что он уволен.
— От него давно пора было избавиться. Вчера вечером я его видел в пабе. Он как будто был таким же, как всегда. Веселый, дружелюбный — просто душа компании! По-моему, он просто прогуливает. Ставлю десять к одному, где-нибудь сейчас отсыпается.
С этими словами Стив приступил к делам. В двенадцать он сел в машину и отправился обедать в паб «Лис и гончие» — там подавали пирог с мясом и жареную картошку. У входа — по пятам за хозяином трусил Патч — архитектор столкнулся с Пирсом, который как раз выходил.
— Нашли его? — без предисловий спросил Стив.
— Нет, — ответил Пирс. — Насколько я понимаю, бесполезно спрашивать, объявился ли он на работе. Вы ведь тоже видели его здесь вчера вечером, сэр?
— Да, я был здесь вместе с вашим начальником и еще парой знакомых. Но я не видел, как он уходил.
— Вы уверены? По словам барменши, он ушел между половиной десятого и десятью. Когда хозяин объявил, что паб закрывается, его точно уже не было. Барменша помнит, что он заказал пиво примерно в полдесятого, но не позже. К сожалению, они были очень заняты.
Стив покачал головой:
— Нет, я точно не видел его после того, как он отошел от нашего столика. Да и, если честно, не хотел видеть. Герси не входит в число моих любимцев.
— Вы не заметили, с кем он общался?
— Кроме моих знакомых — как будто ни с кем. Боюсь, я ничем не могу вам помочь.
— Все равно спасибо, — сказал Пирс.
Пообедав, Стив вышел из «Лиса и гончих», сунул руки в карманы и против воли задумался о пропавшем прорабе. Герси прогуливает работу? Как некстати! Без прораба на стройке будет еще больше проблем. Придется срочно искать ему замену, вводить новичка в курс дела, а потом еще разбираться с самим Герси, когда он все же объявится… да, происшествие бросает тень на и без того туманное будущее! Стив потихоньку начинал ненавидеть свою работу. От того, что поначалу он возлагал на нее такие большие надежды, все делалось только хуже. Как будто кто и в самом деле сглазил их стройку!
Патч, сидящий у ног хозяина, нетерпеливо тявкнул.
— Ладно, ладно! — Стив поднял с земли палочку и бросил на автостоянку.
Патч бросился за ней и скрылся из виду. Это была их обычная игра. Они прошли немного вдоль откоса. Патч носился туда-сюда и обследовал придорожную канаву, а Стив шел не спеша, переваривая обед.
Вокруг царила тишина. Почти все машины сейчас ездят по новому шоссе. Стоял еще один славный весенний день, и настроение у Стива понемногу улучшалось. Паб скрылся за поворотом; впереди виднелся какой-то домик. Патч, видимо, что-то нашел в канаве. Он выронил палочку, которая ему надоела, и беспокойно заворчал.
— Фу! А ну брось! — машинально крикнул Стив.
Патч послушно вылез на дорогу — в густой высокой траве песика почти не было видно — и побежал по дороге, неся что-то в зубах. Потом с гордостью бросил поноску под ноги хозяину.
Что-то блеснуло на солнце.
— Что ты там нашел? — Стив нагнулся и протянул руку. Патч бросил находку, сел и завилял коротким хвостиком.
Его находкой оказались треснутые очки в роговой оправе.
— О господи! — прошептал Стив. — Очки Джерри! — Он нерешительно поднял их с земли и огляделся. Джерри носил очки постоянно. Он не мог уронить их и не заметить. Предчувствуя самое плохое, Стив посмотрел на канаву, на то место, где, рыча, носился Патч. Сглотнув подступивший к горлу ком, архитектор медленно направился к собачке.
Патч прыгнул вперед, радуясь, что хозяин собирается с ним поиграть. Остановившись на краю неглубокой канавы, он звонко залаял. Стив схватил песика за ошейник и вытащил на дорогу. Потом опустился на колени, раздвинул траву и заросли крапивы, не обращая внимания на ожоги, и заглянул в канаву.
На него из зарослей лопухов смотрели невидящие глаза Джерри Герси. Натруженная рука прораба лежала на груди, прикрывая сердце, как если бы он и в смерти произносил какую-нибудь страшную клятву. По руке деловито бежал выводок муравьев.
Стив поспешно поднялся на ноги и бросился прочь от страшного зрелища. Спотыкаясь, он бежал но обочине назад, к «Лису и гончим». Ему казалось, будто он видит страшный сон и за ним кто-то гонится. В висках гулко стучала кровь. Его мутило. Живые изгороди по обе стороны от него покрылись бутонами, но он мог думать только о конце жизни.
Задыхаясь, он добежал до автостоянки и принялся отыскивать взглядом машину Пирса, но сержант уже уехал. Стив рывком распахнул дверцу собственной машины и попытался позвонить Маркби, но ему сказали, что старший инспектор на совещании у начальства. Архитектор сбивчиво изложил свой рассказ дежурному. Тут в участок вернулся Пирс, и Стиву Уэзеролу пришлось повторить свой рассказ еще раз, уже более внятно. Потом он вышел из машины и взял на руки Патча, который беспокойно вертелся у него под ногами. Посадив песика на сиденье, он захлопнул дверцу, отошел подальше, нагнулся… Тошнота стала неодолимой, и его вырвало.
Потом он с жалким видом побрел назад, к канаве и, дрожа, сел над трупом Герси, ожидая, когда прибудет полиция.
Глава 14
К тому времени, как Маркби добрался до окружной дороги, утренняя пробка уже рассосалась, но машины по-прежнему двигались с черепашьей скоростью. Как оказалось, виной всему дорожные работы, которые велись без всяких видимых причин и из-за которых перекрыли одну полосу. Движение кое-как регулировал рабочий в желтом жилете с жезлом, на котором попеременно загорались красный и зеленый свет. Второй рабочий без всякого энтузиазма регулировал встречное движение на другом конце участка. Когда Маркби подъехал поближе, на жезле загорелся красный сигнал. Старший инспектор послушно остановился, выставил локоть в открытое окошко и, чтобы скоротать время, принялся обдумывать известия, полученные от Пирса.
Не верится, что Герси просто сбежал. Не может быть! Он не такой, как перекати-поле Дэйли, простой рабочий, который кочует со стройки на стройку. Такому наверняка есть что скрывать; потому-то Дэйли и дал тягу при первых признаках неприятностей. Его объявили в розыск, но он, скорее всего, залег на дно.
В отличие от Дэйли Герси — местный уроженец. Он живет у сестры недалеко от стройки. Скорее всего, именно знание местности и наличие постоянного жилья помогли ему стать прорабом. Иначе трудно понять, почему подрядчик его нанял. Тем не менее, каким бы Герси ни был непокладистым и недружелюбным, в строительстве, он, видимо, разбирался хорошо. По прикидкам Маркби, прорабу было лет сорок с небольшим, и он всю жизнь проработал на стройках. В местном уроженце, который к тому же отличается известной педантичностью, трудно заподозрить лицо, скрывающееся от правосудия. Он может сбежать только в самом крайнем случае. Если верно последнее, думал Маркби, значит, насущная необходимость возникла лишь вчера поздно вечером. До того, включая тот миг, когда Герси безрадостно поздоровался с ними в пабе, прораб выглядел как обычно: нелюдимый, неприветливый, но было совершенно не похоже, что он собирается сбежать.
Маркби поморщился. Гораздо больше исчезнувшего прораба его заботил неопознанный труп. Совсем скоро ему предстоит докладывать начальству, почему они до сих пор так ничего и не выяснили. Из затеи с расклеенными повсюду фотографиями покойного до сих пор ничего не вышло. Но у кого в крупном порту есть время разглядывать лица случайных прохожих? Остается, конечно, надежда на Лондон, где покойник сел на поезд. Пока оттуда никаких сведений не поступало. Но опять-таки что такое для коллег из столичной полиции один человек, пропавший без вести? К тому же покойник, который обнаружился где-то в глуши, вдали от сферы их влияния?
Маркби нетерпеливо посмотрел на часы. Словно откликнувшись на его призыв, рабочий перевернул жезл с зеленым светом. Но радоваться было рано. Едва поток машин преодолел один сложный участок, как все снова замедлили ход. Маркби все больше волновался. Он выехал заранее, но, если так будет продолжаться и дальше, на совещание он опоздает. Старший инспектор включил радио и был вознагражден: автомобилистов предупреждали о пробке на дороге и советовали выбирать обходные пути. В самом деле, через полкилометра можно свернуть на проселочную дорогу. Обычно объезд отнимал больше времени, но сейчас… Маркби решил рискнуть. Вполне возможно, он даже немного выиграет время. Машины впереди продвинулись на пару сантиметров. Надо срочно что-то решать! Доехав до съезда с шоссе, старший инспектор свернул с переполненной главной дороги и с облегчением покатил по проселочной, которая, извиваясь, убегала вдаль между полями.
Как ни странно, лишь немногие смельчаки последовали его примеру. Может быть, дело в том, что об объезде почти никто не знает? А ведь по проселочной дороге можно не только беспрепятственно передвигаться! Какие красивые виды открываются из окна! Вот с неба камнем падает ястреб-перепелятник — наверное, заметил жертву в зарослях травы всего в нескольких метрах перед машиной. А по дальнему полю галопом мчатся лошади. А вот целый ковер из желтых нарциссов — видимо, их выращивали специально к Пасхе. Маркби испытывал огромное искушение остановиться и полюбоваться красотами природы, но преодолел соблазн.
Его уверенность и стойкость себя оправдали. Старший инспектор прибыл в пункт конечного назначения на три минуты раньше срока, довольный тем, что вовремя свернул в поле, иначе до сих пор полз бы в пробке по шоссе. Входя в управление полиции, он услышал, как часы на церковной башне бьют одиннадцать раз. Радость оттого, что он успел вовремя, снова оказалась недолгой: за одно утро ему предстояло получить несколько серьезных ударов.
— А, Маркби! Садитесь! — с невинным видом воскликнул суперинтендент Маквей. — Как доехали? Не застряли в пробке? Вы как раз вовремя.
— Вовремя сообразил, — ответил Маркби. — Окружная, можно сказать, стоит. Я объехал по проселочной.
— Дорожные работы, наверное, — кивнул Маквей. — Долго они тянут! Правда, ремонт дорожного полотна не наша забота — не ваша и не моя.
Маркби не стал спорить с очевидным. Разумеется, не сверни он с шоссе, ему пришлось бы выслушать выговор за опоздание. Он сел на стул, который указал начальник, и без дальнейших предисловий принялся рассказывать о деле, ради которого сюда приехал.
— Сэр, по поводу трупа на стройплощадке… Пока успехов мало. Я еще не подшил последние материалы к делу, потому что последние обстоятельства вскрылись неожиданно, только что. Возможно, они не имеют к делу совершенно никакого отношения. — Он наскоро описал обстоятельства исчезновения Герси. — Пока у нас нет оснований заводить новое дело. Но Герси, судя по всему, человек педантичный. Его сестра очень волнуется. Естественно, все связанное со стройкой вызывает у нас интерес. Несомненно, Герси скоро объявится. Однако мне хотелось бы знать, где он и что делает.
— Очень, очень странно. — Маквей поерзал на стуле. Он был крупный мужчина — не толстый, просто массивный, под два метра ростом, с сорок пятым размером ноги. Маквей часто жаловался, что в наше время стулья стали непрочными — по крайней мере те, что попадаются ему. — Ведь Герси не показался вам приятным человеком? Он держится крайне недружелюбно.
— Очень недружелюбно, причем таким его считаю не только я, но и все остальные.
Маквей хмыкнул.
— В связи с его исчезновением возникает вопрос: может быть, он что-то скрывает? Хотя… у нас пока нет оснований считать его исчезновение подозрительным.
— Я почти уверен: Герси знает больше, чем говорит. Доказать свои слова ничем не могу. Просто нутром чую. Не сомневаюсь, если он что-то знает, он ни за что нам не скажет, потому что презирает нас. Но опять-таки не могу поклясться, что Герси известны какие-то сведения, имеющие отношение к делу, а если ему что-то известно, то сознает ли он, что обладает важной информацией. Надеюсь, вы меня понимаете.
— Прекрасно понимаю. Он не производит впечатления человека заторможенного, который туговато соображает?
— Наоборот, я не сомневаюсь, что в своей области он очень сведущ. Я бы назвал его не умным, а, скорее, хитроумным. Герси наблюдателен и обладает хорошей памятью. При этом все считают его упрямым и несговорчивым малым.
— Как насчет честности?
— В своем роде он достаточно честен, но, возможно, не в том смысле, какой придаем этому понятию мы с вами. По-моему, он вряд ли способен на тяжкое преступление. Важнее всего для Джерри собственные интересы. Если дело того стоит, он может, например, закрыть глаза на мелкое правонарушение. Но, так как на стройке он отвечает за многое, он постарается позаботиться, чтобы нарушений не было. Вот что я называю «честностью в собственных интересах».
Маквей снова поерзал на стуле и пробормотал что-то нелестное по поводу человека, обставлявшего мебелью его кабинет.
— Вы лично беседовали с ним вчера вечером?
— Да, но после короткого разговора я его больше не видел. Сейчас Пирс колесит по округе, пытаясь разыскать его следы.
— Хорошо. Оставим пока Герси. — Огромная лапа Маквея подползла к лежащей на столе папке. — Остальное подождет, потому что у нас тут есть кое-что другое. У меня для вас то, что называется «важная новость». Правда, не знаю, как вы ее воспримете!
— Вот как? — Маркби подозрительно покосился на папку. В окно проник солнечный зайчик и заплясал на столе. Да, важные новости им очень нужны, но, судя по поведению Маквея, новость пришла сверху. Он, старший инспектор Маркби, вполне может обойтись без участия высокого начальства.
— Вот, взгляните. — Маквей, наконец, раскрыл папку, извлек оттуда фотографию и протянул ее Маркби через стол.
Маркби взял ее и внимательно рассмотрел.
— Надо же! — воскликнул он. — Наш покойник! Я имею в виду — тут он еще жив!
— Да. Только выглядит немного иначе, правда?
— Это уж точно! — тихо пробормотал Маркби. Если бы не его большой опыт в такого рода делах, возможно, он и не признал бы покойника в мужчине, изображенном на снимке. Круглолицый человек добродушно улыбался; углы рта у него были приподняты, вокруг глаз морщинки. Настоящий, живой человек, а не посмертная маска. Если бы они показывали всем этот снимок… Неожиданно Маркби овладело нехорошее предчувствие.
Он поднял голову.
— Откуда его прислали?
— Из Франции. Подтвердилось ваше предположение о том, что он иностранец. Он француз, то есть был французом.
В голове у Маркби одновременно зародились два вопроса; он попытался задать их одновременно и запутался.
— Почему мне не… вы хотите сказать, что он был преступником? Я ничего не получал… откуда вы узнали? — с возмущением закончил он.
— Погодите, я сейчас все объясню! — умиротворяющим тоном заявил Маквей, взмахнув огромной ручищей. — Во-первых, нет, он не был преступником. Наоборот, он служил в полиции.
— Что?! — Маркби едва не подскочил на месте.
— Теперь отвечаю на второй вопрос, который вы, по-моему, пытались мне задать: ответ на ваш запрос пришел сначала ко мне, а не к вам, потому что он был сотрудником отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и работал под прикрытием. Все понятно? Раз он был тайным агентом, значит, о том, кто он такой, не положено знать никому.
— Нам следовало сообщить! — Маркби был в ярости. — Если бы мы знали, кто он такой, возможно, нам удалось бы защитить его! И сейчас он был бы жив! А если и нет, мы хотя бы могли сообщить кому надо о его гибели. Как бы там ни было, нам следовало знать, кто он такой. Тогда мы не потратили бы напрасно целую неделю, ходя вокруг да около!
— Согласен, — нехотя признал Маквей, — виновата некоторая нескоординированность работы разных отделов, чтобы не сказать: недоразумение. Начальство рвет и мечет. Если это вас хоть сколько-нибудь утешит, французы крайне расстроены. Они потеряли одного из лучших своих людей и разбрасываются обвинениями направо и налево. И все же будем откровенны: реакция начальства и международная политика вас не касаются. Ваше дело — найти убийцу.
— Без каких-либо полезных сведений, которые они предпочитают не разглашать! — обиженно возразил Маркби.
В дверь постучали.
— Вот, кстати, прибыла помощь, которая вам так нужна. — Судя по тону, Маквей и сам не слишком себе верил.
Стремительно ворвавшийся в кабинет человек буквально излучал уверенность. Его дорогой, сшитый на заказ костюм выгодно оттенял бледное, решительное, властное лицо. Маркби понятия не имел, что ему делать дальше, и потому молчал.
— Старший инспектор уголовного розыска Лакстон из Скотленд-Ярда, отдел по борьбе с наркотиками, — довольно добродушно, словно хозяйка светского салона, которая спешит развлечь заскучавших гостей, представил пришельца Маквей. — С сегодняшнего дня он тоже ведет это дело. Вы будете работать вместе с ним.
— До самого конца! — Лакстон протянул руку, и Маркби вяло, без всякого воодушевления пожал ее.
— Вот именно! — поддержал новоприбывшего Маквей. — Лакстон будет заниматься наркотическим следом, на который, возможно, напал француз, а вы будете расследовать убийство. Естественно, в чем-то ваша работа будет пересекаться.
Маркби с трудом удалось промолчать. Только чужого вмешательства ему сейчас и недостает! Неужели Маквей забыл поговорку о семи няньках, у которых дитя без глаза? Впрочем, Маквей тоже не виноват. Убийство, совершенное на их участке, определенно должен расследовать уголовный розыск, то есть он, Маркби. Но если в деле замешаны наркотики, на которые вышел француз, значит, ими обязан заниматься Лакстон. И все же обидно. Если они успешно справятся с задачей, на лаврах будет почивать заезжий гость, а если они не раскроют дело, ругать станут местный уголовный розыск. Неудачу спишут на непрофессионализм провинциалов. Если Лакстон выйдет победителем, он вернется в Лондон и будет всем рассказывать, как помог неотесанной деревенщине. Если же удача не улыбнется столичному гостю, он вернется к себе, сокрушенно качая головой и намекая на тупость провинциальных полицейских.
— Поэтому прошу вас выделить Лакстону рабочий стол и показать ему материалы, ввести, так сказать, в курс дела.
— Конечно, — с мрачным видом кивнул Маркби. — А я увижу его материалы?
— Вы увидите все, что вам можно знать, — заявил Лакстон.
— Я заранее подобрал для вас все необходимое! — поспешил ему на помощь Маквей, вручая Маркби тонкую папку, лежавшую на столе.
Когда Маркби выходил из кабинета начальника — Лакстона он пропустил вперед, — суперинтендент прошептал ему в спину:
— Извините, Алан, но это от меня не зависело!
Бамфордский участок был небольшим, и с самого начала было очевидно, что рабочий стол для Лакстона придется втиснуть в угол кабинета Маркби, и без того не очень просторного.
— Ну-с, посмотрим, что у вас есть! — весело проговорил Лакстон. Очевидно, особой сентиментальностью он не отличался. Его близко посаженные глаза так и шныряли по сторонам, не пропуская ни единой мелочи. У него были коротко подстриженные волосы, бледное лицо и длинные бледные руки. Он напомнил Маркби крупье в каком-нибудь игорном заведении с сомнительной репутацией. Маркби передал новому напарнику все, что им удалось собрать по убийству на стройке, и вернулся за собственный стол, чтобы прочесть досье, полученное от Маквея.
Времени на чтение ушло немного, потому что в папке почти ничего не оказалось. Фотография. Краткая биография француза. Его звали Морис Роше. Ко времени смерти ему исполнилось тридцать два года. Холост, прибыл из Па-де-Кале. Бегло говорил по-английски; неоднократно работал за пределами Франции, выполняя сходные задания. Ему предстояло найти крупную партию героина, которую, как предполагалось, доставили на берег с борта частной яхты, курсировавшей вдоль южного побережья Англии. Далее следы наркотрафика вели в Лондон, где, по мнению полиции, партию разделили на более мелкие доли и перефасовали. Налет на склад запоздал самую малость. Мелкие партии товара уже разошлись в разных направлениях. Роше считал, что одна из партий оказалась в центральных графствах Англии. Француз отправился по горячим следам.
Работников лондонского отдела по борьбе с наркотиками, и без того раздосадованных после провала операции на складе, насторожило и взволновало неожиданное исчезновение французского тайного агента. Ничего удивительного, что в провинцию направили Лакстона: в его задачу входило либо отыскать пропавшие наркотики, либо, если партию найти не удастся, хотя бы постараться минимизировать ущерб. Если понадобится, мрачно подумал Маркби, он минимизирует ущерб за счет местных полицейских, хотя вслух об этом никто не говорил — бестактно. Пришлось остаться при своем мрачном подозрении. Маркби прекрасно сознавал, что обижен на человека, которого ему навязали. Теперь придется постоянно следить за собой, чтобы обида не повлияла на его отношения с новым коллегой. Однако сам Лакстон явно был не из тех, кто располагает к симпатии. Не казался он и человеком, который умеет тактично сглаживать углы. Маркби помрачнел еще больше. Толстокожесть и сообразительность — наихудшее из всех возможных сочетаний. Но, с точки зрения Скотленд-Ярда, именно такого человека и следовало сюда прислать. Даже сам Маркби, будь он на месте начальства, предпочел бы послать сюда такого человека, как Лакстон.
— Вы знали покойного… Роше? — спросил он вслух.
— Лично? Нет. Но я о нем слышал. Его считали очень умным. Роше предпочитал работать в одиночку. Ему удалось внедриться во внешнее окружение преступной группировки, но потом его, видимо, все же раскусили.
— Но ведь он обязан был кому-то докладывать, как у него идут дела! Неужели его не искали?
— Тайные агенты довольно часто долгое время не выходят на связь. Каждая попытка связаться с начальством представляет для них большой риск. Может быть, Роше подозревал, что за ним следят. Судя по тому, что у вас здесь есть, — Лакстон постучал по лежащей перед ним папке, — именно его, скорее всего, и видела старушка вечером в четверг. Вы обыскивали ее ферму?
— Уитчетт? Осмотрели хозяйственные постройки, да и то только потому, что хозяйка нас вызвала. Теперь, когда нам известно, что искать, проведем более тщательный обыск. Но для него понадобится ордер.
— Если товар хранился там, сейчас его уже, скорее всего, перевезли в другое место, — укоризненно заметил Лакстон.
— Если там вообще были наркотики! — парировал Маркби. — И потом, раз личность Роше установлена, преступники загнаны в угол; наверное, сейчас они не осмелятся перевозить наркотики в другое место.
— Надо будет взять собаку-ищейку, — заметил Лакстон.
Услышав из-за двери голос Пирса, Маркби вздохнул с облегчением. Сержант спас его от необходимости отвечать на последнее замечание.
— Приехал мой сержант. Сейчас он ищет пропавшего без вести, одного типа по имени Джерри Герси. Его имя тоже фигурирует в досье.
— А, да. — Лакстон побарабанил пальцами по страничке. — Прораб на стройке, где обнаружили труп Роше. Они еще как-то связаны между собой?
На пороге показался раскрасневшийся Пирс. Судя по всему, он собирался сообщить нечто важное. Увидев Лакстона, он замер на месте, раскрыв рот, но так ничего и не сказав.
— Старший инспектор уголовного розыска Лакстон из Скотленд-Ярда, отдел по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, — хладнокровно представил нового коллегу Маркби. — Отныне он ведет дело вместе с нами, поэтому говорите, что у вас.
— Ясно. — Пирс окидывал Лакстона испуганным взглядом. — В общем, Герси… м-м-м… нашелся.
— Хорошо! — обрадовался Маркби. — Одной заботой меньше!
— Я бы так не сказал, — осторожно возразил Пирс. — Боюсь, сэр, что вам это не понравится.
Глава 15
Сунув руки в карманы, Маркби стоял на травянистом откосе. Легкий ветерок ерошил его светлые волосы. Старший инспектор наблюдал за тем, как его подчиненные выполняют все предписанные законом процедуры. Рядом с патрульной машиной стояла карета скорой помощи. Место происшествия обнесли желтой заградительной лентой, на дорогу выставили оранжевые конусы, полностью перегородив одну полосу движения. В придорожной канаве над трупом склонился доктор Фуллер; наверное, радуется, что опять подвернулась «работа в резиновых сапогах», подумал Маркби. У Фуллера своеобразное чувство юмора! Лакстон, в городском костюме и туфлях, задумчиво разглядывал овец, пасшихся в поле за живой изгородью. Здесь он выглядел совершенно неуместно. Судя по выражению его лица, Лакстон, очевидно, считал, что его швырнули в самое грязное болото, где люди живут, как в Средневековье. Одна из овец, которых он разглядывал, уставилась на него и громко заблеяла. Лакстон порылся в карманах, достал сигареты и с мрачным видом побрел по откосу прочь.
Не без труда выбравшись из канавы, Фуллер жизнерадостно заявил:
— После поверхностного осмотра могу сообщить следующее: перелом шеи вызван сильным и прицельным ударом сзади. Попросту выражаясь, злоумышленник ударил покойного по затылку.
— Спасибо, — ровным голосом сказал Маркби.
— Ничего, если мы сейчас его заберем? Ваш фотограф уже закончил. Чем скорее я распластаю его у себя в прозекторской, тем быстрее представлю вам заключение.
— Конечно. Как хотите! — раздраженно ответил Маркби.
Тело Герси погрузили в машину скорой. Пирс бочком подошел к начальнику и, понизив голос, сообщил:
— Мистер Уэзерол принял все случившееся очень близко к сердцу.
Маркби повернул голову в другую сторону: архитектор сидел на скамье, закрыв голову руками.
— Я сам с ним поговорю. А вы оставайтесь здесь и, если понадобитесь мистеру Лакстону, езжайте с ним. Если привезут ордер, он, наверное, поедет обыскивать ферму Уитчетт; я предпочел бы, чтобы вы поехали вместе с ним. Вас старушка Долли знает. А об остальном позабочусь я.
Маркби подошел к архитектору и, нагнувшись, тронул его за плечо.
— Как ты, Стив?
— Хреново! — Стив поднял голову и окинул старшего инспектора диким взглядом. — Совсем хреново! И такое приключается со мной уже во второй раз за две недели! Тебе, наверное, ничего, ты сжился со смертями и убийствами… А я не привык, когда трупы валяются у меня под ногами!
— Я и сам не то чтобы очень сжился, — спокойно возразил Маркби. — К убийствам невозможно привыкнуть. Может, вернемся в «Лиса и гончих»? Там и поговорим…
Уэзерол встал на ноги и с жалким видом заковылял к пабу. Маркби шел следом за ним. Скоро они подошли к автостоянке. Патч, запертый в хозяйской машине, заметил их приближение и оглушительно залаял. Он выражал решительный протест против того, что его заперли и таким образом исключили из жизни. Усадив Стива на деревянную скамью, Маркби зашел в «Лиса и гончих» и попросил налить им по стопке виски. Его просьбу уважили, несмотря на то что теоретически во вторую половину дня паб был закрыт.
— Ну вот, держи, — заявил он, выйдя на улицу. — Это тебя подбодрит.
— Я его терпеть не мог! — воскликнул Уэзерол. — Но смерти ему не желал! — Взяв стопку, он мрачно кивнул: — Твое здоровье!
— Конечно, ты не желал ему смерти.
— Его, наверное, сбила машина? Пьяный водитель?
— С чего ты взял?
— А как же иначе? — Стив воинственно выставил вперед подбородок. — Что же еще там могло случиться? Неосвещенный участок дороги… Поздняя ночь… Водитель, наверное, даже не понял, что сбил человека!
— Мы не обнаружили на дороге ни отпечатков протекторов, ни тормозного следа… Да и характер травм не соответствует. Извини, но твою версию дорожного происшествия можно исключить. Кто-то очень сильно ударил Герси по затылку.
— Значит, на него напал уличный грабитель! — вызывающе ответил Стив.
— Здесь-то? На проселочной дороге? Грабителю пришлось бы ждать всю ночь, а жертва так и не подвернулась бы. И в баре Герси, по словам барменши, не размахивал толстой пачкой с деньгами, не болтал и не хвастал. Знакомые, наоборот, считали его прижимистым. Он никогда никого не угощал. И потом, сломанная шея вовсе не свидетельствует об ограблении. Так что… не сердись, но эту версию тоже отметаем!
— Ты хочешь сказать, что произошло еще одно убийство? Мать твою! — закричал Стив. — Кто же мог захотеть убить Джерри Герси?
— По общим отзывам, почти все, кому приходилось иметь с ним дело! — сухо ответил Маркби.
Оба долго молчали; в голове у них ворочались тяжелые мысли.
— Ладно, — спокойно проговорил Стив, — лично я его терпеть не мог. Даже пошутил вчера при Мередит, но шутка вышла неудачная. Я сказал: «Эх, жаль, вовремя не сообразил треснуть его по башке да и зарыть под фундаментом». Но ведь я вовсе не собирался убивать Герси на самом деле! И не делал этого!
— Я вовсе и не утверждаю, что его убил ты.
Стив хлебнул виски.
— Слушай, Алан. Я не сомневаюсь, ты и так будешь стараться изо всех сил, но мне бы очень хотелось, чтобы ты прояснил все как можно скорее. Как только рабочие узнают о гибели Герси, они просто разбегутся. Ньюмана хватит инфаркт. От всей души жалею, что вообще связался с этой стройкой! Ее кто-то сглазил. Я серьезно. Похоже, на нас ополчилась какая-то злая сила!
Заметив, как на лице собеседника мелькнула тень улыбки, архитектор впал в ярость:
— И совсем не смешно, черт тебя дери! Я не шучу, и я не сумасшедший! Ты ведь знаешь, какие слухи ходят о луге, на котором мы строим дома? Говорят, там когда-то было старое кладбище.
— Да, захоронение «серых людей». Но точное местонахождение кладбища неизвестно. Мередит очень хочет его разыскать.
— Знаю. Она и на стройку приходила, расспрашивала рабочих. Ее видела Люси из отдела продаж. Она сказала, что Джерри едва не лопнул от злости, услышав, что им, возможно, попадутся еще трупы или какие-то останки.
— Но ведь до тех пор они ничего не находили? Я имею в виду — кости.
— Нет; а если и нашли, то никто ничего не сказал. А может, приняли останки за кости животных, ведь всем известно, что раньше на том месте была ферма.
— Тогда, сдается мне, ваша стройка вовсе не на месте кладбища. Послушай, Стив, я ни на что не намекаю, но старые байки врезаются в голову сами собой! А потом вполне обычные несчастные случаи или неудачи начинают казаться какими-то проклятиями, сглазом и тому подобное. Согласен, убийство больше похоже на чью-то злую волю. Но убийства случаются и в самых неподходящих местах, и один труп, найденный в траншее, вовсе не означает, что вашу стройку кто-то проклял или сглазил!
Стив слегка сконфузился, но тем не менее продолжал стоять на своем:
— Стройка… да она с самого начала не задалась! Несколько рабочих жаловались, что им как-то не по себе, причем задолго до того, как экскаваторщик выкопал труп!
Маркби попытался утешить приятеля:
— По-моему, вряд ли в его гибели повинны сверхъестественные силы. Злые силы — да, но вполне, так сказать, естественного, земного происхождения.
Оба помолчали.
— Кто такой тот модник в городском костюме? — спросил Стив.
— Из Лондона приехал наш коллега; он ведет собственное расследование.
Хотя Стив и был огорчен, однако он сразу понял важность последних слов Маркби.
— Выходит, дело-то важное, раз им интересуются верхи?
— Возможно, — уклончиво отозвался Маркби.
Снова пауза.
— Интересно, во что мог вляпаться Герси? — раздраженно спросил Стив.
— А сам как думаешь?
— Думаю, ни во что серьезное. Разве что собрался продать на сторону кирпич или мешки с цементом. Но за такое ведь не убивают!
— Да, обычно не убивают.
— Я жалею только об одном, — уныло проговорил архитектор. — Что он убился именно здесь, а не где-то в другом месте и что нашел его именно я!
— Да, не повезло тебе.
— Не повезло? — Уэзерол смерил Маркби недоверчивым взглядом. — Не повезло?! Теперь я понимаю, как становятся параноиками! Мне уже кажется, будто кто-то собрался меня прикончить!
— Да, кстати, — медленно заговорил Маркби. — Я все думал, как же начать… Возможно, тебе стоит позаботиться об элементарных мерах предосторожности. Оставляй машину в хорошо освещенных местах. Не гуляй с собакой по полям. Дома закрывай все окна и запирай двери на замок… Да нет, ничего страшного. — Увидев испуганный взгляд Стива, Маркби поспешил его успокоить. — Вряд ли тебе угрожает опасность. Но мы ведь не знаем точно, что на уме у убийцы, правда? Возможно — понимаешь, только возможно, — ему кажется, будто ты… что-то знаешь или что-то видел… Может быть, то же самое убийца подумал и про Герси, и оттого убил его. Поэтому… будь благоразумен. — Старший инспектор встал. — Если хочешь, езжай домой. Мы знаем, где тебя искать. И пожалуйста, ни с кем не говори о происшествии. Я еду повидаться с сестрой Герси. Ей уже сообщили. Ты с ней знаком?
Уэзерол покачал головой.
— Не представляю, чтобы у Герси была сестра. Не представляю, чтобы у него, бедняги, была мать!
* * *
Миссис Чиверс оказалась худощавой женщиной под шестьдесят. У нее была очень тонкая кожа — с возрастом такая кожа покрывается сетью морщин и становится похожей на старую замшу. Седеющие, коротко стриженные волосы были разделены на прямой пробор и подхвачены с боков заколками-«невидимками». Несмотря на морщины и на покрасневшие от слез глаза, было видно, что в молодости миссис Чиверс была красавицей.
Ломая натруженные руки, она едва слышно прошептала хриплым голосом:
— Джерри был такой добрый!
Маркби не считал Герси добрым — как и Стив, и Мередит, да почти все, кому приходилось иметь дело с покойным прорабом. Только Алвин на его памяти отзывался о Джерри хорошо. Тем не менее старший инспектор уверенно кивнул:
— Да, миссис Чиверс, я согласен с вами!
Видимо собравшись с духом, сестра покойного заговорила чуть громче:
— Я сразу поняла, что случилось неладное, когда увидела, что он не приходил ночевать. Он никогда не ночевал вне дома, никогда не заставил бы меня волноваться. Он бы сказал, если бы не собирался возвращаться!
— Да. Миссис Чиверс, не было ли у Джерри в последнее время каких-нибудь неприятностей?
Она смерила Маркби ошеломленным взглядом:
— Неприятностей?
— Да, личных неприятностей любого рода.
— Личных — нет, не было. Вот на работе, кажется, что-то не заладилось.
— Что именно? Он рассказывал вам о своей работе?
Миссис Чиверс покачала головой.
— Обычные разногласия. Кроме того случая, когда из земли выкопали мертвеца. Джерри тогда очень расстроился. Как и все остальные. Полиция всех допрашивала.
— Знаю. А Джерри высказывал свои соображения по поводу той страшной находки? Не предполагал, кем мог быть покойник или что он делал на стройке?
Его собеседница снова покачала головой. Вдруг она оживилась:
— Джерри не поладил с молодежью, с местными хулиганами! Но то было несколько недель назад. — Она вздохнула.
— Расскажите, — попросил Маркби.
— Они гнались за ним на мотоциклах! Паршивцы малолетние! — Бледные щеки миссис Чиверс порозовели, голос сделался громче. — Загнали его в реку, и ему пришлось заехать домой переодеться в сухое. Джерри вымок до нитки! Так ведь и умереть недолго! — Миссис Чиверс осеклась и приглушенно всплакнула.
— Но в полицию он не заявлял?
Миссис Чиверс смерила его непонимающим взглядом.
— Нет, они ведь только дети. Напялят шлемы, и лиц не видно.
Новый след? Возможно. В этом направлении стоит поискать! Но его собеседница, видимо, ничего больше не знала или пока не вспомнила. Маркби сменил тему:
— Чем занимался Джерри в свободное время?
— Ничем особенным. По вечерам ходил в «Лиса и гончих». А по выходным копался у меня в садике.
Маркби изумился. Да, Герси ему не нравился; старший инспектор считал покойного прораба во всех отношениях неприятным субъектом. А оказывается, Герси был таким же, как и он, садоводом-любителем. Знай Маркби раньше об увлечении Герси, возможно, ему бы удалось подобрать ключик к прорабу. Они поговорили бы о борьбе с садовыми вредителями или новом сорте душистого горошка… И тогда его отношения с Герси, возможно, наладились бы. Сейчас уже поздно жалеть об упущенной возможности. И все равно Маркби стало не по себе. Он относился к Герси предвзято. Может быть, Алвин был прав.
— А друзья у него были? — спросил он. Поскольку миссис Чиверс снова впала в ступор, он задал вопрос снова, только другими словами: — Кто-нибудь приходил к Джерри в гости?
Миссис Чиверс покачала головой. Глаза ее снова начали наполняться слезами.
— Нет. Не знаю, как я буду обходиться без Джерри! С тех пор, как умер Фред — мой муж, — Джерри делал всю работу по дому и саду, красил, чинил, копал, поставил новую ванну…
— Мне очень жаль, — кротко проговорил Маркби. Ему в самом деле было очень жаль. — Позже к вам заедет одна наша сотрудница — женщина. Она еще поговорит с вами. Есть ли у вас подруга, которая могла бы какое-то время пожить с вами?
— Разве что Элси, — пробормотала миссис Чиверс и тут же, спохватившись, заявила, что она нормально себя чувствует, просто испытала сильное потрясение.
— Что за Элси? Где она живет? Может, послать за ней машину?
— Элси Уинтроп с Серой фермы. Но она, наверное, очень занята.
— Миссис Уинтроп! — Маркби моргнул глазами и удивленно посмотрел на свою собеседницу. — Она ваша подруга?
— Да, мы с ней вместе ходим на собрания «Женского института». Она часто подвозит меня на машине.
— Значит, вот еще почему Алвин Уинтроп дружил с Джерри! — произнес Маркби.
Он просто рассуждал вслух, но его собеседница решила, что он задал ей вопрос.
— Конечно, Джерри был знаком с Алвином. Но по-настоящему они не дружили. Я живу на окраине. Серая ферма ко мне ближе всего. Если, конечно, не считать «Лиса и гончих», но я в пабы не хожу.
Маркби попытался как-то воспользоваться только что обретенными сведениями, соотнести их с тем, что ему уже было известно. Ничего не получалось. Картина не складывалась. Обрывки информации громыхали и перекатывались у него в голове, как разрозненные кусочки мозаики в коробке. Хотя пока неясно, как воспользоваться тем, что он только что узнал, лишний раз подтверждается его всегдашнее мнение: во время самого обычного разговора узнаешь очень много интересного.
— Пожалуйста, обязательно сообщите мне, если вдруг вспомните какое-нибудь событие, пусть даже мелкое, незначительное, но необычное… Может, в последние две-три недели Джерри что-нибудь говорил или делал не так, как всегда, или заметил что-то, показавшееся ему странным? Позвоните в участок и спросите меня, старшего инспектора уголовного розыска Маркби. А если меня не окажется на месте, то сержанта Пирса.
Выйдя на крыльцо, он остановился и огляделся. Домик миссис Чиверс был из красного кирпича; видимо, его построили во время Первой мировой войны. Палисадник ухоженный и аккуратный, хотя и заурядный, что называется, без изюминки. На огородных грядках тянулись к солнцу ровные ряды зелени; под окнами кусты форзиции, еще совсем недавно радовавшие глаз обильным цветением. Но теперь ярко-желтые форзиции уже отцветали. Кто-то — скорее всего, Джерри — успел аккуратно обрезать их. Джерри Герси был самым обыкновенным человеком. Непонятно, зачем кому-то понадобилось его убивать.
— Похоже, злоумышленник шел за ним от самой пивной, — сказал позже Пирс. — Если только Джерри не поссорился с кем-то на том участке дороги, по пути домой. Но место там тихое, ведь почти все машины ездят по шоссе. Вряд ли Герси рассчитывал встретить попутчика, когда шел из паба.
— Если только злоумышленник не поджидал его специально, зная, что он всегда возвращается одной и той же дорогой. — Маркби тяжело вздохнул. — Ну и наказание! Что же творится на этой проклятой стройке? Может, Герси поссорился с кем-то из рабочих, угрожал уволить? Его никто не любил. Хотели отомстить? Значит, злоумышленник, кто бы он ни был, ждал, прячась за живой изгородью, зная, что Джерри каждый вечер ходит в «Лиса и гончих» выпить стаканчик-другой, а потом, под покровом темноты, треснул его по затылку!
— Его гибель имеет отношение к нашей партии наркотиков! — безапелляционно и громко заявил Лакстон. — Вот увидите. Я обязательно раздобуду ордер на обыск и наведаюсь на ферму. Как она называется — Уитчетт?
— Да, пожалуй, — рассеянно ответил Маркби. — А я съезжу к Ньюману, подрядчику. Пирс, возвращайтесь на стройку и начинайте допрашивать всех рабочих снова.
— Скоро они меня возненавидят! — сухо заметил Пирс. — Так что, если я не объявлюсь, ищите меня в траншее, под слоем бетона.
Маркби нахмурился.
— Если честно, это не смешно и вполне возможно. Скажу вам то же самое, что сказал Уэзеролу. Будьте осторожны. Там орудует убийца.
Глава 16
После того как Дадли Ньюману позвонили и сообщили, что в деле «покойника на стройплощадке», как все называли убийство Роше, появились новости, подрядчик пригласил Маркби к себе домой.
Ньюман обитал за городской чертой Бамфорда, на краю близлежащей деревушки. Его внушительный особняк стоял на обширном участке земли, огороженном металлической оградой и высоким забором. Кованые ворота были открыты — видимо, Маркби ждали. Проезжая по владениям Ньюмана, Маркби невольно залюбовался видами, но почти сразу пришел к выводу, что здесь все какое-то чрезмерное, бьющее через край.
Огромную лужайку обнимали две полукруглые подъездные аллеи. Они сходились у парадной двери. Совсем как частная окружная дорога! Старший инспектор взял влево и подъехал к дому по левому полукружию, усыпанному гравием. По пути к дому он проехал мимо гаража на две машины, скромно скрытому за кустами. Старший инспектор вылез из машины и оглядел особняк. Похоже, построен недавно. Да, новый, прочный и роскошный. Именно в таком особняке, с портиком в псевдоантичном стиле, полагается жить преуспевающему, процветающему подрядчику. С улицы было видно, что окна первого этажа занавешены бархатными портьерами с шелковыми шнурами-прихватами. На жалованье полицейского такого не купишь!
Маркби завернул за угол и окинул быстрым взглядом сад. Настоящий сад, а не те жалкие участочки, которые отводились под посадки жильцам будущих домов на пресловутой стройке! Для себя Ньюман земли не жалел. Видимо, подрядчик пригласил ландшафтного дизайнера, который распланировал его владения и распорядился обсадить территорию по периметру соснами и можжевельником. Маркби обошел дом с тыла и увидел чуть поодаль высокую оштукатуренную стену, в которую были врезаны еще одни кованые ворота, поменьше. Над воротами красовалась резная арка. Стены огораживали со всех сторон внутренний дворик, патио, как его называют, — во всяком случае, нечто с испанским уклоном. Отчего-то Маркби решил, что за стеной находится плавательный бассейн. Что-то подсказывало ему: несмотря на красоту и простор, о здешнем саде по-настоящему, с душой, никто не заботится. Видимо, хозяева распорядились, чтобы «все было попроще». Почти все пространство было засажено газонной травой, которую подстригали газонокосилкой. Ни одной клумбы, никаких декоративных растений. Маркби сокрушенно вздохнул. Какая расточительность!
Подойдя к псевдоантичной двери, он позвонил и сразу услышал собачий лай. Похоже, собака крупная, сторожевая. Маркби не очень любил собак, особенно больших. С мелкими, вроде Патча, он худо-бедно ладил… Сейчас же старшему инспектору стало сильно не по себе, когда он представил, как ему навстречу выбежит стройный и мускулистый доберман и зловеще оскалит клыки. К огромному облегчению Маркби, собаку, видимо, заперли, потому что лай сделался приглушенным. Дверь открылась. На пороге стояла эффектная блондинка лет сорока с небольшим в розовой шелковой блузке и темно-синих брюках. Нерешительно улыбнувшись, она пригласила его войти.
— Дадли вас ждет. Надеюсь, вы не принесли ему дурные вести. Он и без того очень расстроен. Точнее, он прямо не в себе, и уже давно, с тех пор, как в траншее нашли труп. Мы… вынуждены были даже отменить отпуск. Мы собирались в круиз по Карибскому морю, но все пришлось отменить. Очень жаль! Мы так ждали отпуска! Но Дадли решил, что нам нужно оставаться здесь, пока все не разъяснится — я имею в виду, все неприятности. Знаете, Дадли любит порядок во всем. И ему не нравится, когда что-то неясно.
— Миссис Ньюман? — вежливо уточнил Маркби.
— Да… Извините, я не представилась!
— Мы с вами едва не встретились вчера вечером. Я был с друзьями в «Лисе и гончих» и видел вашего мужа. Он направлялся к бару, чтобы заказать вам напитки.
Блондинка сначала непонимающе уставилась на него, а затем передернула плечами, как будто их свело судорогой, и сказала:
— Ах да, мы нечасто ходим по пабам. Но вчера Дадли решил, что нам полезно будет ненадолго сменить обстановку. Мой муж в гостиной. Проходите, пожалуйста.
Миссис Ньюман засеменила вперед, цокая каблуками. Идя за ней следом, Маркби вдруг понял, что за дверью в конце коридора заперта собака. Слышно было, как пес клацает когтями по полу и пыхтит, просунув нос под дверь и вынюхивая непрошеного гостя. Старший инспектор от всей души понадеялся, что хозяева не выпустят пса до того, как он уйдет отсюда.
Блондинка проводила его в большую комнату окнами в сад. Отсюда можно было любоваться огромной зеленой лужайкой и стеной, огородившей патио с бассейном.
Видимо, Ньюман поджидал его с нетерпением; он расхаживал туда-сюда по яркому индийскому ковру. Увидев Маркби, подрядчик устремился к нему навстречу. На лице его застыла смесь настороженности и самоуверенности — выражение, которое Маркби запомнил с прошлой встречи.
— Здравствуйте, старший инспектор! — Подрядчик протянул руку. — Рад, что вы выкроили время и заехали ко мне! — Ньюман махнул в сторону массивного, заставленного бутылками, бара: — Не хотите? А чаю? Нэнси его с радостью для нас заварит.
— Нет, спасибо, я ничего не буду. — Маркби сел в предложенное ему мягкое кресло, обтянутое пестрым атласом, разрисованным райскими птицами. Он тут же провалился как будто в пышную пуховую перину. Ужасно неудобно — как теперь вставать? И потом, он оказался почти у самого пола, а колени непроизвольно задрались едва ли не к подбородку. Чтобы хоть как-то выпрямиться, придется либо подтянуться на руках, либо задрать локти почти до уровня плеч и положить их на подлокотники.
Ньюман устроился в кресле напротив, но, поскольку хозяин был лучше знаком с особенностями своей мягкой мебели, ему удалось усесться прямо, не утонув, как Маркби.
— Понравилось вам вчера в «Лисе и гончих», мистер Ньюман? — дружелюбно начал Маркби.
— Что? Нет, откровенно говоря, мне… нам там совсем не понравилось! — Ньюман сложил руки на коленях и наклонился вперед. — Послушайте, старший инспектор, мне не хотелось разговаривать с вами на стройке, потому что рабочие начали бы любопытствовать… и к вам в участок я приходить не хотел, потому что пойдет слух, будто меня снова вызывали. Вы ведь знаете, как быстро у нас распространяются слухи! А сколько сплетников!
— Вот как? — сказал Маркби. — И сколько же?
— Вы и представить себе не можете! — с жаром воскликнул Ньюман. — Нэнси расскажет своей матери, а та — всем своим подружкам. Я никогда ей не нравился — я, разумеется, имею в виду тещу, а не жену!
— Я так и понял. Мистер Ньюман, мне очень жаль, что приходится снова вас побеспокоить… К тому же я принес вам плохую новость.
— Вы опознали покойника? — встревоженно спросил Ньюман. — Надеюсь, вы не собираетесь сообщить, будто он имеет какое-то отношение к нашему строительству?
— Кто, тот мужчина из траншеи? Да, мы установили его личность. Нет, он не имел отношения к строительству. Но его имени мы пока оглашать не будем.
— Понятно. Сначала, наверное, оповестите ближайших родственников.
Маркби неопределенно хмыкнул и кивнул.
— Мистер Ньюман, недавно скончался еще один человек. Вторая смерть. Именно поэтому я к вам и приехал.
За реакцией Ньюмана интересно было наблюдать. Удивительно, как изменилось выражение лица подрядчика! Целую минуту Ньюман сидел в своем кресле, словно окаменев, и с довольно глупым видом глазел на Маркби. Потом он побагровел и шепотом спросил:
— На стройке?
— Не совсем, но…
— Слава богу! — выпалил Ньюман, но тут же поспешно добавил: — Извините, мои слова кажутся бессердечными, но нам хватило неприятностей… и еще я боялся, что вы сейчас скажете, будто на стройке произошел несчастный случай. Если туда нагрянут представители охраны труда, нам конец!
— Мне очень жаль, но второй погибший действительно имеет отношение к вашей стройке, — продолжал Маркби.
— Совсем недавно мне звонил начальник строительства! — обиженно заявил Ньюман. — Он ничего такого не говорил. Только доложил, что один человек сегодня не вышел на работу. А вы говорите, что кто-то умер. Кто?
— Ваш прораб, Герси.
— Невозможно! — едва не закричал Ньюман, подскакивая в кресле. — Этого не может быть!
— И все же, боюсь… В связи с его смертью проводится следствие. Конечно, нам придется вернуться на стройку. Понимаю, для вас и ваших рабочих наши расспросы — лишнее беспокойство, но, боюсь, их не избежать.
Подрядчик заметно встревожился.
— Вы хотите сказать… он умер не естественной смертью, не от инфаркта или чего-то в этом роде? Джерри ведь был не мальчик, ему за сорок… Знаю, сорок лет — еще не старость, но… послушайте, вы совершенно уверены, что он, скажем, не болел чем-то серьезным, сам того не подозревая?
— Извините, забыл сказать, от чего он скончался. — Маркби вздохнул. — Кто-то напал на него сзади и ударил по затылку.
Ньюмана прошиб крупный пот. Он неуклюже встал из мягкого кресла и зашагал к бару с напитками.
— Я в-выпью виски! — заплетающимся языком заявил он, открывая бутылку и прислоняя горлышко к стенке бокала. — Вы точно не хотите? — спросил Ньюман у гостя, помахав бутылкой в воздухе. Маркби молча покачал головой. — Ладно, если передумаете, скажите. — Ньюман плеснул себе в бокал содовой и вернулся на место.
— Вы меня просто убили… Раздавили, уничтожили! — продолжал подрядчик, как следует хлебнув виски с содовой. — Джерри? — Он наморщил лоб. — Почему именно Джерри? Как это случилось? Вы совершенно уверены, что он не стал жертвой обыкновенного несчастного случая? — В голосе Ньюмана послышались умоляющие нотки.
— Его смерть — совершенно точно не несчастный случай. Кто-то покушался на его жизнь и убил его. — Поморщившись, Маркби продолжал: — Кстати, вчера вечером он тоже был в «Лисе и гончих». Вы его там, случайно, не видели? Я сам перекинулся с ним парой слов.
— Я… нет, вряд ли, — промямлил Ньюман. — Там очень тесно, и народу было полно. И потом, если бы Герси меня увидел, он бы сам перешел в другой зал. Поймите меня правильно, мы с ним не ссорились, просто Джерри по натуре был нелюдимым. Впрочем, не сомневаюсь, вы и сами об этом догадались.
— Он бы не поздоровался с вами в надежде, скажем, на то, что вы его угостите?
Ньюман замялся.
— Будь я один — еще может быть. Но со мной была Нэнси. — Подрядчик вытер выступившую на лбу испарину. — Просто голова кругом! Расскажите, расскажите все подробно. Я должен знать, что случилось.
Маркби вкратце описал, как ему позвонила миссис Чиверс и сообщила, что ее брат не пришел домой ночевать, и как труп Герси нашли в канаве неподалеку от «Лиса и гончих». Рассказывая, он наблюдал за Ньюманом и заметил, что к подрядчику отчасти вернулось обычное самообладание. Слушая старшего инспектора, Ньюман напряженно думал, пытаясь привыкнуть к страшной новости и одновременно найти какой-нибудь предлог, чтобы следствие не велось на стройке.
Когда старший инспектор замолчал, подрядчик довольно мрачно заметил:
— Ничего не понимаю. Да, Герси не любили. Но… кто мог убить его? Кто-нибудь из рабочих? Вряд ли. На стройке ссоры и скандалы — обычное дело. Но до убийства не доходит никогда. Сами рабочие всеми силами стараются избежать неприятностей.
— Кто назначил Герси прорабом? — спросил Маркби.
— Я! — Ньюман поднял руку, словно желая предотвратить дальнейшие расспросы. — Да-да, я все знаю, он… был… человеком неприятным. Грубиян, всегда чем-то недоволен… Зато строительное дело он знал вдоль и поперек. Джерри работал на меня много лет, и я не собирался увольнять его. Кроме того, я понимал, что ему не так легко будет найти другую работу! — Ньюман смерил гостя стальным взглядом, словно намекая на то, что никаких возражений он не потерпит.
— Как вы сами только что заметили, он вечно был чем-то недоволен, — тактично заметил Маркби. — Всем подряд или чем-то конкретным?
— Всем подряд! — отрезал Ньюман. — Причем постоянно! Он вечно ворчал. Джерри — его не изменишь… Просто со временем его ворчание перестаешь замечать… то есть я его не замечал. Черт, все время забываю, что о нем нужно говорить в прошедшем времени!
— Да, наверное, вы успели к нему привыкнуть.
— А его сестра? — вдруг оживился Ньюман. — Говорите, она сообщила, что он не пришел ночевать? Она… полагаю, она уже знает? — Поскольку Маркби кивнул, Ньюман продолжал: — Надо будет съездить к ней. Я видел ее всего один раз, уже давно. Славная женщина. Я… проверю, не нуждается ли она в чем-то.
— Спасибо, — сказал Маркби. Ньюман сразу вырос в его мнении. — Понимаю, как трудно вам без него придется… Летит график работ, срываются сроки…
Ньюман презрительно пожал плечами.
— Все равно сейчас уже ничего не изменишь. Стройку как будто кто-то сглазил!
— Да, мистер Уэзерол, архитектор, по-моему, тоже так считает. Кстати, тело Герси нашел именно он. Он гулял после обеда с собакой и…
— Стив его нашел?! — изумился Ньюман. — Бедняга! Стив славный малый. Как же ему не повезло! Он недолюбливал Герси, но… — Ньюман вдруг ошеломленно замолчал. — Послушайте, старший инспектор, я вовсе не имел в виду, что он… просто с языка соскочило! Я ни в чем не обвиняю Уэзерола!
— Я так и понял. Нам известно, что Герси, в общем, не любили. Хотя и у него тоже имелись приятели. Один местный фермер при мне высказывался в его защиту.
Ньюман поднял брови.
— Такой рыжеволосый детина? Мне известно, что он частенько заходил на стройку и болтал с Джерри. — Ньюман поставил на стол пустой бокал и с решительным видом подался вперед. — Скажите, старший инспектор, что вы вообще думаете об окрестных фермерах? Вам часто приходится иметь с ними дело? По-моему, они… неохотно идут навстречу.
— Правда? В каком смысле?
Настроение у Ньюмана изменилось; ему заметно полегчало. К тому же к подрядчику вернулась былая самоуверенность. Сев на любимого конька, он забыл об огорчении:
— Компания-застройщик, которая затеяла наш проект, уже давно собиралась вести строительство в районе Бамфорда. Главное было найти подходящий участок и, конечно, добиться разрешения на застройку. Неожиданно нам повезло: на торги выставили бесхозную Одинокую ферму. Разумеется, застройщик не мог упустить такой удачный случай. Правда, представители компании хотели бы купить больше земли. Они связались с владельцами обеих соседних ферм.
— Уитчетт и Серая ферма?
— Да! — кивнул Ньюман. — Я ездил к хозяевам вместе с представителем компании-застройщика, чтобы выяснить, не продадут ли они землю. Меня попросили посодействовать, потому что я ведь тоже здесь живу. Знаю здешние места, да и меня здесь знают. Ну, вы меня понимаете. Местные жители часто отдают предпочтение местному подрядчику. Но от обоих хозяев мы получили недвусмысленный отказ. Что касается фермы Уитчетт… по-моему, старуха просто спятила! Ведь ее земля уже много лет не обрабатывается, а ей хоть бы что. Уперлась, мол, не продаст ни пяди своей земли.
Ньюман покачал головой.
— Странное местечко! Все как будто застыло точно в таком состоянии, как в тот день, когда последний работник бросил вилы на землю… должно быть, землю там не пахали лет пятнадцать, а то и больше. Ну а дом и двор… Я сразу вспомнил «Большие надежды» Диккенса — мисс Хэвишем. Там словно остановилось время.
— Да, понимаю! — Маркби безуспешно пытался скрыть изумление. Ньюман явно не производил впечатления человека начитанного.
— Я киноман, — пояснил Ньюман, словно прочитав его мысли. — Так что не удивляйтесь. Люблю киноклассику. А вы смотрели «Большие надежды»? Помните, как Пип мальчиком случайно натыкается на беглого каторжника? Чудесно! — Подрядчик как будто смутился. — В фильмах-то все всегда заканчивается хорошо… А бывает — кровь стынет в жилах. А в жизни все совсем не так. В общем, не скрою: кино запало мне в душу. Но сейчас я о другом. Значит, мы сделали предложение двум соседям… Ну а уж Серая ферма! — Ньюман фыркнул. — Старик-хозяин, Уинтроп, откровенно оскорбил нас. Тут двух мнений быть не может. Держался грубо, вызывающе!
— А его сын?
— А! — Ньюман многозначительно подмигнул. — Тот самый рыжий, о котором мы недавно говорили. Он почти все время молчал, но хотя бы выслушал, что мы сказали, то есть повел себя гораздо вежливее отца! По-моему, если бы право решать предоставили ему, а не старику, мы бы заключили сделку! Откровенно говоря, — Ньюман понизил голос, как будто они сидели не в его собственной гостиной, где никто ни под каким видом не мог их подслушать, — только между нами… старший инспектор, настоятельно прошу никому об этом не говорить! Так вот, однажды я наткнулся на него возле стройки, где он постоянно ошивался, ну и перекинулся с ним парой слов наедине. Я сказал, что если в будущем что-нибудь изменится, скажем, отец отойдет от дел или передумает, или… в общем, всякое бывает. Конечно, я имел в виду «отбросит копыта», только вслух не сказал. В общем, я велел молодому Уинтропу сразу же звонить мне. Даже если… какие-то события произойдут спустя долгий срок после окончания стройки. Я бы и сам не прочь застроить небольшой участок. В общем, понимаете, я не слишком пожалел, что Уинтроп-старший не захотел продавать землю нынешнему застройщику. По-моему, годика через три-четыре я смогу перекупить Серую ферму! Участок большой, к тому же расположен вблизи нового шоссе.
Неожиданно для самого себя Маркби заявил:
— Я тоже хочу кое о чем вас спросить… Тоже строго между нами и никому не передавайте моих слов, но… вам когда-нибудь приходило в голову, что вы изменяете облик всей округи? Ваши уродливые кирпичные дома портят природу!
— Старший инспектор, в бизнесе нет места сантиментам! Учтите, я не обыватель. Вы только взгляните! — Ньюман горделиво обвел рукой свою личную груду кирпича и извести. — Я строю хорошие дома, а не какую-нибудь дешевку. Я горжусь своей фирмой и работой, которую мы делаем.
— Да уж, — уныло сказал Маркби. — Что ж, спасибо, что приняли меня. Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы разобраться с делом как можно скорее. Но придется заново допросить ваших рабочих. Мой сержант Пирс, наверное, сейчас уже на стройке.
Ньюман снова помрачнел.
— Старший инспектор, не могу сказать, что вы меня очень порадовали. Но я понимаю: вам надо делать вашу работу. Надеюсь лишь… в общем, надеюсь, что больше трупов не будет!
— Кстати, о трупах, мистер Ньюман, — вежливо произнес Маркби, осторожно вставая с мягчайшего сиденья, — я надеюсь на то же самое!
Домой, в Бамфорд, он возвращался проселочными дорогами, не спеша. По правде говоря, ему ужасно не хотелось к себе на работу, в кабинет, занятый Лакстоном. Ему нужно было подумать, а думалось легче без непрошеного сотрудника, похожего на хорька, который все время следил за ним.
Пока у них нет никаких доказательств того, что убийство Герси как-то связано с первым убийством, но Маркби готов был заложить последний грош за то, что это так. Что такого увидел или нашел Герси и почему сварливый прораб не пожелал поделиться важными сведениями с полицией? Обратись он в полицию, возможно, сейчас был бы жив.
Маркби вздрогнул, услышав сзади нетерпеливое гудение клаксона. Посмотрев в зеркало, он увидел, что по узкой дорожке, которая еще совсем недавно была пуста, несется внушительный темно-синий БМВ. Видимо, его владелец очень спешит.
Ругая себя за рассеянность, Маркби послушно взял влево. БМВ пронесся мимо, пролетел по травянистому откосу и скрылся вдали, взметая фонтанчики гравия. Старший инспектор успел лишь заметить, что стекла в БМВ тонированные, а номерные знаки иностранные.
Иностранные номера?! Опомнившись, Маркби прибавил газу. Бамфорд не принадлежит к числу туристических достопримечательностей. Единственный попавшийся ему в последнее время иностранец — мертвый француз. Откуда в их краях иностранная машина? Возможно, совпадение. Но совпадение любопытное. Тут кое-что следует выяснить.
К сожалению, не в его машине можно было гнаться за БМВ, особенно по узким извилистым проселочным дорогам. На таких дорогах нужно водить особенно осторожно. Впрочем, водитель БМВ явно не проявлял признаков благоразумия. Интересно, куда он направляется? Логично было бы предположить, что в Оксфорд, но в таком случае он едет не в том направлении. Значит, в Бамфорд? Если да, то Маркби непременно увидит БМВ спустя какое-то время, когда дорога выпрямится. Через несколько секунд Маркби действительно увидел его.
БМВ казался черной точкой на дороге. Теперь старший инспектор был почти наверняка уверен: БМВ на полной скорости летит в Бамфорд. Маркби еще прибавил газу, но расстояние между ним и иномаркой не сократилось. Скорее даже наоборот, увеличилось. Все страньше и страньше, как говорила Алиса в Стране чудес. Может, водитель БМВ заподозрил, что за ним погоня? Ну и что? Чего ему бояться?
Маркби пошел на хитрость — свернул на узкую тропинку; он знал, что так можно немного срезать путь и выехать на дорогу километрах в двух отсюда. Расчет оказался верным. Когда он вернулся на дорогу, БМВ находился примерно в полукилометре впереди него. Водитель снизил скорость, полагая, что отделался от Маркби. Неожиданно темно-синяя машина снова рванула вперед. Значит, водитель БМВ заметил Маркби в зеркале заднего вида и возобновил бегство. Для полицейского подобное поведение всегда подозрительно. Бывает, владельцу большой, мощной машины просто не нравится, если за ним кто-то едет. Но Маркби кожей чувствовал: водитель БМВ встревожен. Он не знает, кто такой Маркби, но по какой-то причине заметил, что его преследуют, и хочет избавиться от хвоста.
Дорога впереди сворачивала влево, и БМВ снова скрылся из виду. Маркби еще дважды удавалось поймать впереди преследуемую машину, и наконец, после того как дорога снова выпрямилась, горизонт впереди оказался пуст. БМВ просто исчез.
Маркби снизил скорость. Он вспомнил: до самого Бамфорда больше никаких съездов с дороги нет, не считая нескольких тропинок, ведущих к фермам и карьеру. Он не спеша двинулся вперед, время от времени бросая взгляд в зеркало заднего вида и внимательно глядя по сторонам.
И все же он едва не упустил БМВ. Иномарка стояла за живой изгородью, у дорожки, которая сбегала с откоса вниз, к небольшой рощице. Старший инспектор заметил машину только после того, как на миг кусок отполированного кузова блеснул на солнце. Маркби затормозил и вылез.
Поднимаясь, он вдруг заметил, как тихо кругом. Других машин поблизости не наблюдалось; не видно было и домов. В рощице тихо шелестели деревья. Лишь вдали время от времени гремели выстрелы, нарушая тишину. Кто-то стрелял в лесу голубей. Маркби осторожно подошел к припаркованной на дорожке машине. Волосы у него на затылке встали дыбом; изнутри поднималось неприятное чувство опасности.
В БМВ никого не оказалось. Маркби обошел машину кругом, вглядываясь в тонированные стекла. На заднем сиденье лежал легкий мужской дождевик. Дергать дверцы Маркби не стал — это всегда чревато неприятными последствиями. В лучшем случае сработает противоугонная сигнализация и придется потом объясняться с владельцем. В худшем — в машине может оказаться мина-ловушка.
— Эй! Есть кто-нибудь? — громко крикнул Маркби.
Никто не отозвался. Лишь с веток деревьев в воздух дружно взмыли птицы. Потом снова стало тихо.
Вполне возможно, все очень просто и водитель просто отошел в лес, так сказать, по нужде. Маркби чуть ли не с ненавистью оглядел сверкающую на солнце шикарную машину. Откуда она приехала? Куда направляется? Кому принадлежит? И где, черт побери, ее владелец?
Неожиданно для самого себя он начал спускаться с откоса к роще. Он внимательно прислушивался. В траве валялись несколько старых картонных гильз. Наверное, здесь часто постреливают местные жители. Может быть, именно за этим явился сюда и водитель БМВ: пострелять голубей. Бродить по лесу, в котором есть вооруженный человек, не подозревающий о твоем присутствии, — верх неблагоразумия. Маркби решил возвращаться, несмотря ни на что, отказаться от мысли найти таинственного владельца БМВ и ехать дальше, в Бамфорд.
Он медленно и осторожно побрел назад вдоль опушки. Однажды ему показалось, будто неподалеку хрустнула ветка. Старший инспектор остановился и снова подал голос, заподозрив, что неизвестный движется параллельным с ним курсом. Но, как и прежде, никто не отозвался. И все же водитель БМВ не мог уйти далеко! Он не мог не слышать оклика Маркби. Наверное, затаился где-нибудь, спрятался… Что тут поделаешь?
Маркби пожал плечами. В конце концов, водитель БМВ не совершил никакого преступления. Немного превысил скорость, но не чрезмерно, и потом, дорога прямая и безлюдная. Если бы Маркби нашел этого человека, он бы мягко пожурил его за превышение скорости, и все. Но почему водитель удирал от него? Возможно, все объясняется просто. Иностранец испугался, решив, что на пустынной дороге его преследуют грабители. Грабежи на автомагистралях — не такое уж редкое дело.
Дойдя до БМВ, Маркби остановился. Машину освещало солнце; оно же грело ему затылок. В этом заброшенном лесном углу было довольно жарко. Маркби в последний раз обошел кругом загадочную машину и не без злорадства полюбовался на кучку птичьего помета на блестящей крыше. Хоть чем-то пометили! Да и потом, номерные знаки все равно не французские, а испанские. Совсем непонятно. Откуда в этих краях взялась машина с испанскими номерами? Вторая такая здесь вряд ли когда-то появится. Машинально, повинуясь инстинкту, выработанному за долгие годы службы, Маркби вынул из кармана блокнот и начал переписывать номера.
Он почти ничего не успел. С опозданием уловив какое-то движение сзади, он понял, что рядом кто-то есть. Маркби начал было оборачиваться, сжимая в руке блокнот и ручку. Он даже открыл рот, так как собирался объяснить, что он здесь делает. Но вдруг перед глазами у него рассыпались звезды; страшно заболела голова, и его окутал мрак.
Глава 17
Оказалось, что черная дверь домика открыта; Дадли Ньюман, который собрался постучать, услышал доносящиеся изнутри женские голоса. Постояв с минуту, он громко постучал и тут же вошел.
За кухонным столом с пластиковой столешницей, уставленной пустыми чайными чашками, сидели Бетти Чиверс и Элси Уинтроп. Бетти, видимо, только что плакала; глаза у нее покраснели и распухли, а нос блестел; она часто вытиралась платком, сжатым в натруженной руке. Даже сейчас Ньюман не мог удержаться от мысли: как ужасно, что красивая, веселая, живая девушка после долгих лет тяжелой, монотонной работы превратилась в увядшую старуху!
Миссис Уинтроп подняла голову. Увидев, кто пришел, она враждебно сказала:
— А, это вы! Что вам нужно?
— Я приехал к миссис Чиверс, — сухо ответил подрядчик. — Ведь Джерри работал у меня. Я только что узнал о… о том, что случилось. У меня был старший инспектор.
— Элси, не беспокойся, — прошептала миссис Чиверс.
Миссис Уинтроп с величественным видом встала.
— Зайду-ка ненадолго домой да велю Джесс заварить мужчинам чаю. Бетти, я скоро вернусь.
Когда миссис Уинтроп ушла, Ньюман сел на освободившийся стул и негромко сказал:
— Бетти, мне очень жаль. — Поскольку она не ответила, он, смущаясь, продолжал: — Если я что-нибудь могу…
— Нет! — Бетти привстала и тронула его за плечо, но тут же испуганно отдернула руку, как будто допустила неслыханную вольность. — Все нормально, Дадли. Обо мне заботится Элси, и потом… и потом, я вообще крепкая.
— И все-таки, если передумаешь, сразу скажи мне. Лучше зайди на стройку и попроси передать. Звонить мне домой, наверное, не стоит.
Бетти кивнула. Через некоторое время она подняла голову и с еле заметным восхищением в голосе произнесла:
— А ты неплохо преуспел, Дадли.
— Да, ничего себе, — без выражения ответил он.
— Хочу, чтобы ты знал. Я очень тебе благодарна за все, что ты делал ради Джерри; ты столько лет давал ему работу. Мне ведь известно, что он плохо ладил с людьми. Его никто не понимал, и характер у него был нелегкий.
— Я ведь не мог поступить иначе… — обиженно выпалил Ньюман, но тут же вздохнул и поднял руки вверх, словно предупреждая возможную отповедь. — Бетти, я не имел в виду ничего плохого, просто вырвалось… Я рад, что смог хоть чем-то помочь. — Оглядев кухню, он покачал головой и, не в силах больше сдерживаться, воскликнул: — Боже правый, Бетти! Я и думать не думал, что ты вот так кончишь!
— Не так уж плохо я живу, — возразила она с некоторым вызовом.
— Я… чувствую себя в ответе…
— Ничего подобного, Дадли, ты тут ни при чем. Не говори ерунды. А то, о чем ты сейчас толкуешь… мы тогда были детьми. Мне было шестнадцать, а тебе…
— Девятнадцать, — с трудом выговорил Ньюман. — Бетти, я намерен похоронить Джерри за свой счет. Как-никак, он работал у меня… Он заслужил достойные проводы в последний путь. И не спорь, пожалуйста. Все обсудим позже, когда у тебя будут силы и желание.
Ньюман встал и направился к двери. Оглянувшись, он увидел, что хозяйка по-прежнему сидит в той же позе. Оглядев жалкую кухню, Ньюман порылся в карманах, достал бумажник, извлек оттуда две двадцатифунтовые банкноты и сунул их за керамическую курицу, стоящую на буфете.
— Вот, для начала. Бетти, попозже я еще к тебе заеду, чтобы обсудить похороны.
Он так спешил к машине, что заметил Элси Уинтроп, лишь подойдя совсем близко. Та с непримиримым видом стояла у водительской дверцы, явно дожидаясь его.
— Я ждала, пока вы выйдете! — сказала она. — Знаю, что привело вас сюда; вы уж поступите по справедливости, не обижайте ее. Но будьте осторожны! Хотя… я и так знаю, что вы будете осторожны. Вы ведь не хотите, чтобы о вас сплетничали, правда?
— Занимайтесь своими делами! — сердито бросил Ньюман.
Элси смерила его злобным взглядом.
— Я и занимаюсь. Вот почему говорю вам: держитесь подальше от нашего Алвина! Я знаю, вы все убеждали его продать Серую ферму. Так вот, знайте: ферма не продается и никогда не будет продаваться! Оставьте Алвина в покое — оставьте в покое всех моих родных!
— Глупая женщина, неужели вы не понимаете… — начал было Ньюман, задетый за живое.
Элси Уинтроп не дала ему договорить:
— Я прекрасно понимаю, на что вы метите, молодой человек! Я не вчера родилась! В общем, оставьте моих мужчин в покое. И не звоните нам домой! Всю жизнь, куда бы вы ни попадали, от вас одни неприятности и горе, Дадли Ньюман! Поэтому запомните мои слова накрепко! Я никому не позволю обижать моих родных! Зарубите себе на носу!
* * *
Когда Маркби пришел в себя, оказалось, что он лежит на траве, на том же месте, где упал. БМВ рядом не было. Старший инспектор сел, моргая, и осторожно ощупал голову. Голова ужасно болела; на месте удара появилась шишка. Его пронзала острая боль; перед глазами то появлялся, то исчезал колышущийся туман. Собираясь с силами, он ждал, когда рассеется последняя завеса и исчезнут последние звезды.
Маркби казалось, будто он сидит на траве целую вечность; но, когда он попытался встать, оказалось, что это пока невозможно. Болел не только череп, но и шея, и плечи; пришлось ему снова лечь. Прошло уже несколько лет с тех пор, как его с такой силой ударили в последний раз. Из глубин памяти выплыл обрывок фразы: «получил сильный удар». В голове роились картинки: вот он сам, только моложе. Он стоит в суде на свидетельском месте и дает показания. Подробностей тогдашнего дела он вспомнить не мог, ведь прошло ужасно много времени.
— Совсем я, видно, спятил! — пробормотал Маркби. — В моем-то возрасте, с моим-то опытом! Позволил ему подкрасться сзади… и, главное, все время догадывался, что он прячется где-то в лесу!
Смущение и унижение жгли гораздо сильнее боли, головокружения и общего плохого самочувствия. В последние годы он слишком много времени просиживает в кабинете, вот что ясно. Начал забывать, каково это — идти по горячему следу. Самый неопытный новичок сообразил бы вызвать подкрепление по рации, как только увидел подозрительный БМВ!
Но физически ему стало лучше. Маркби посмотрел на часы. Он был без сознания и приходил в себя в общей сложности не больше двадцати минут, хотя ему казалось, что прошло гораздо больше времени. Удар оказался не таким серьезным, просто сильным. Его явно ударил профессионал.
Заметив, что локти и колени у него запачкались в траве и земле, Маркби расстроился еще больше. Пытаясь оттереть пятна, он случайно заметил валявшуюся рядом ручку. Он потянулся за ней и вспомнил о блокноте. Но блокнот исчез.
Маркби поискал в траве, но ничего не нашел. Водитель БМВ наверняка увез блокнот с собой. Черт побери, он даже не запомнил номерные знаки, которые начал было записывать! Обычно он не жаловался на память, но удар по голове успешно выбил из него все воспоминания.
Он встал и поплелся к своей машине. Ему хватило поверхностного взгляда, чтобы понять: ее обыскивали. Правда, ничего не украли и не попортили. Водитель БМВ, видимо, решил узнать, кто за ним гнался. Но тогда он, наверное… рука Маркби взлетела к внутреннему нагрудному карману. Так и есть! Бумажник вынимали, а потом снова положили на место. Оттуда ничего не пропало, но содержимое было запихано назад кое-как. Водитель БМВ нашел его служебное удостоверение и изучил его. Интересно, где он сейчас? Скорее всего, старательно увеличивает расстояние между собой и Бамфордом!
Маркби позвонил в участок и сообщил о происшествии. Он попросил известить соседние участки о темно-синем БМВ с тонированными стеклами и испанскими номерами. Раздраженно отклонив предложение помощи, он медленно покатил в Бамфорд, где попросил экспертов снять отпечатки пальцев с ручек машины и своего бумажника. Правда, он ни на что особенно не надеялся. Вряд ли водитель БМВ допустил элементарную ошибку и оставил где-либо свои отпечатки. Определенно он профессионально выполнял свою работу. Но кто он?
Войдя к себе в кабинет, Маркби с облегчением увидел, что там никого нет. Пирс еще не вернулся со стройки, а Лакстон на полчаса вышел в город, как сообщила констебль Джонс, которая зашла выразить сочувствие от имени всех сотрудников, а заодно принесла старшему инспектору горячий кофе и аспирин.
— Сэр, почему бы вам не заглянуть в больницу? Пусть осмотрят вашу голову!
— Я в порядке! — рявкнул Маркби.
— Может, у вас сотрясение, — продолжала Джонс со знанием дела.
Маркби посмотрел на нее в упор.
— У меня нет сотрясения!
— А характер у него после удара лучше не стал! — заметила констебль Джонс, спустившись на первый этаж.
Пирс, вернувшийся позже, застал начальника за работой. Старший инспектор дописывал отчет о происшествии.
— Положите на стол мистера Лакстона! — приказал он и, отмахнувшись от Пирса, который попытался выразить ему свое сочувствие, спросил: — Ну, как успехи?
Пирс доложил о том, что на стройке, где, по его словам, вот-вот вспыхнет мятеж, почти ничего не удалось выяснить.
— После того как стало известно о смерти Герси, все рабочие от страха последнего ума лишились. Считают, что где-то разгуливает маньяк, который решил перебить их всех по одному. Нашлись и такие, кто задается вопросом: на самом ли деле Дэйли сбежал? Может, он тоже зарыт где-нибудь в траншее под фундаментом.
— Ничего себе! — вскричал пораженный Маркби. — А это мысль! Такую возможность мы не рассматривали… Хотя, наверное, надо было.
— Прорабом временно назначили Риордана, парня, который жил в одном трейлере с Дэйли, пока тот еще был здесь. Но работа практически стоит.
— Люди часто совершают убийство, чтобы получить повышение, — заметил Маркби. — Никто не говорил о вражде между Риорданом и Герси? Кстати, что вы думаете о Риордане? Что он за человек?
— Себе на уме. У него очень ловко получается изображать простого работягу, но он очень хитер. Начальник стройки намекнул, чтобы я вел себя с ним поосторожнее. Ничего не могу сказать, разговаривает Риордан вежливо. Предлагает чаю, а сам так и ходит кругами. Он парень здоровый и сильный, но вот способен ли он убить? Он не скрывает, что не любил Герси. Еще не зная, что случилось, предрекал: когда-нибудь кто-нибудь непременно свернет Герси шею!
— Неужели? Так и сказал?
— Да, сказал, но ведь слово и дело не одно и то же! По-моему, он просто так выразился для красного словца, чтобы подчеркнуть, насколько все не любят Герси. Из рабочих Герси не любил никто, и никто не скрывал своего отношения, но никто ни в чем не сознается. Больше мне ничего не удалось из них выжать. Никто не дружил с ним, не общался помимо работы, и никто ничего не может сказать о личной жизни Герси. Когда я уходил, все рабочие столпились и жарко обсуждали, уйти ли со стройки всем вместе или нет. Кстати, Риордан за то, чтобы они остались. Правда, если все разбегутся, кем он будет командовать?
— Интересно, застанем ли мы завтра на стройке хоть одного рабочего, — уныло проговорил Маркби. — Я потихоньку начинаю сочувствовать Ньюману.
Впрочем, в дальнейшем голова у Маркби болела отнюдь не из-за Герси, Дэйли и взаимоотношений подрядчика Ньюмана с рабочими. И даже собственная больная голова беспокоила его не так сильно, как старший инспектор уголовного розыска Лакстон.
— Он пригласил нас с тобой к себе, в «Скрещенные ключи», — с виноватым видом объяснял Маркби. — И мне как-то неловко. Откровенно говоря, я от него не в восторге, но он, как-никак, мой коллега. И потом, здесь он не дома. К тому же он остановился в «Скрещенных ключах», а там не очень-то весело одному. Вот я и подумал: может, и правда заскочим туда часиков в восемь и быстро пропустим вместе с ним по рюмочке?
— Хорошо, — согласилась Мередит с облегчением, хотя понадеялась, что Алан ничего не заметит.
Она совсем не ожидала от Алана такой простой, такой, можно сказать, заурядной просьбы. После вечера в «Лисе и гончих» он поцеловал ее, а она сделала ему выговор. Мередит боялась, что после ее отповеди Алан чувствует себя отвергнутым. Кроме того, она боялась, что он снова заведет мучительный для них обоих разговор о будущем их отношений. Но Алан либо был слишком занят, чтобы думать об их отношениях, либо сознательно решил пока отложить разговор о будущем на потом. Как бы там ни было, и выглядел, и говорил он как всегда. Мередит приободрилась. Ее такой подход тоже вполне устраивал.
— Как фамилия твоего коллеги из Лондона? — спросила она. — Лакстон?
— Совершенно верно. Как сорт яблок.
— Кстати, а зачем он сюда приехал?
— Да так, — неопределенно ответил Маркби. — В провинцию часто присылают столичных полицейских, чтобы они посмотрели, как мы справляемся.
Когда они встретились в баре «Скрещенных ключей», Маркби заметил, что Лакстон успел переодеться. Вместо строгого костюма на нем были широкие брюки и довольно модный итальянский свитер. Бамфордцы не слишком жаловали бар «Скрещенных ключей»; кроме Лакстона, Мередит и Маркби народу в зале почти не было. Только за столиком в углу двое заезжих коммивояжеров негромко обсуждали свои дела, да за стойкой сидел мужчина среднего возраста. Он читал газету и одновременно беседовал с барменом.
— Что будете пить? — весело спросил Лакстон.
Помня о своей голове, Маркби заказал томатный сок. Мередит не знала, что произошло с ее другом днем, и потому изрядно удивилась, но из соображений солидарности и тактичности тоже попросила соку — ананасового.
— Вот как, вы, значит, трезвенники? — воскликнул Лакстон. — Или это из-за… — Заметив многозначительный взгляд Маркби, он поперхнулся: — Или вы на диете?
— Нет, — загробным голосом ответил Маркби.
— Что с тобой? — прошептала Мередит после того, как Лакстон целеустремленно зашагал к барной стойке.
— Все нормально. — Маркби постарался говорить невозмутимо. — Просто что-то не хочется спиртного.
— Как здесь тихо! — заметил Лакстон, подходя к ним с подносом и окидывая зал неодобрительным взглядом. Кресла и столики видали лучшие дни, а ковровое покрытие выцвело. На стене висела оставляющая желать лучшего гравюра с изображением почтовой кареты на фоне диккенсовской улицы, занесенной снегом; гравюра тоже не скрашивала общую обстановку.
— У нас есть и другие пабы, там народу бывает гораздо больше, — ответил Маркби.
— Я не очень люблю провинцию, — признался Лакстон. — Честно говоря, сельская обстановка действует мне на нервы. В вашем городке как будто все повымерло. Как вы тут вообще развлекаетесь?
— Как-то справляемся! — сухо ответил Маркби. Голова у него снова начинала болеть.
— Я сама из Лондона, — сказала Мередит. — Но время от времени бываю здесь. В прошлый раз жила в деревушке неподалеку от Бамфорда. Там очень мило, если не считать того, что мне приходилось каждый день ездить в Лондон и обратно. Если бы не утомительные поездки, я непременно осталась бы здесь на более долгий срок.
Маркби глянул на нее поверх стакана с томатным соком.
— Правда осталась бы?
— Да! — с вызовом ответила она и покраснела.
Лакстону был неведом подтекст, и ему не терпелось поговорить самому.
— Вы никогда не пробовали перевестись куда-нибудь в другое место? — спросил он у Маркби. — Ведь с точки зрения карьеры здесь полный застой, настоящее болото.
— Мне здесь нравится! — Маркби понял, что с трудом сдерживает раздражение. — Ведь я тоже некоторым образом местный. Здесь жили несколько поколений моих предков; сейчас здесь постоянно живет моя сестра с мужем и детьми.
— Лично я — настоящий кокни. Родился в пределах слышимости колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу, — скромно заявил Лакстон. — Ну а от овец меня увольте. Здесь чертова прорва овец, верно? Там, где мы побывали утром, в полях их пасутся целые стада.
— Завтра базарный день, — пояснил Маркби. — Вот когда вы увидите и овец, и другую скотину. В базарные дни наш город буквально гудит; на улицах не протолкнуться, повсюду фургоны для скота… Ну а если ветер подует в нужном направлении, то и запах тоже соответствующий.
Видимо, он добился цели: Лакстон явно испугался.
— Завтра ведь Великий четверг! — вспомнила Мередит. — Неужели, несмотря на это, все равно будут торговать скотом?
— Ну да. В деревне живут по принципу: будь что будет.
— Мистер Лакстон, вы женаты? — поинтересовалась Мередит, понимая, что предыдущая тема таит в себе немало подводных камней.
— Да, у меня двое детей. Моя жена тоже городская, но иногда любит на денек выбраться за город. Мы ездим в Теддингтон-Лок. Ей там нравится. А за покупками приятно ездить на ту сторону Ла-Манша. Особенно мы любим гипермаркет в пригороде Булони. Бывали там? Съездите как-нибудь, не пожалеете. Там можно с пользой провести целый день. Но в глубине души моя супруга, как и я, истая жительница Лондона.
— Тогда, надеюсь, вы ненадолго задержитесь здесь, у нас, — с невинным видом заметил Маркби и тут же поморщился, так как Мередит наступила ему на ногу.
— Да он нормальный парень, — говорила Мередит позже, когда они пешком возвращались из «Скрещенных ключей».
— Тебе легко его защищать. Он не торчит целыми днями в твоем кабинете!
— Да, не торчит. Но с ним вполне можно нормально общаться. Здесь он чувствует себя как рыба, вытащенная на берег, но он ведь не виноват. Просто он не скрывает своего отношения, только и всего. Кстати, ему не повезло, ведь скоро пасхальные каникулы. Наверное, он собирался провести их с семьей, а вместо этого его прислали сюда.
— Да, — задумчиво протянул Маркби. — В следующий вторник возвращается Лора.
— И мне больше не нужно будет приглядывать за ее домом.
— Мне жаль, что тебе придется вернуться в Лондон! — признался Маркби.
— Мне самой иногда не хочется возвращаться. Лакстону претит, что здесь тихо и ничего не происходит, а я бы назвала здешнюю жизнь мирной. Несмотря даже на то, что иногда происходит страшное, например смерть бедняги Герси. Он мне не нравился, но смерти ему я не желала.
— Стив говорил примерно то же самое. А что касается твоего отъезда из Бамфорда…
Встретившись с ним взглядом, Мередит твердо заявила:
— На самом деле мне действительно лучше уехать.
Маркби отвел глаза и принялся разглядывать выставленные в витрине ближайшего магазина пестрые пасхальные яйца, обернутые в фольгу и окруженные пушистыми желтыми цыплятами.
— Будем надеяться, нам всем удастся хорошо провести Пасху! — заявил он с кислым видом.
Маркби сам себе не верил: на них висят два нераскрытых убийства, ненайденная партия героина, преступная группировка, которая промышляет наркотрафиком, наемный убийца, который разгуливает на свободе, таинственный водитель БМВ, который возит с собой тяжелую дубинку, Стив Уэзерол на грани нервного срыва… Вдобавок Лакстон намерен перевернуть ферму Уитчетт вверх дном с помощью собаки-ищейки! Нечего сказать, славные выйдут каникулы. Он поморгал и машинально приложил руку к голове.
— Алан, с тобой точно ничего не случилось? — озабоченно спросила Мередит.
— Нет, нет. Просто ударился головой, когда вылезал из машины. Ничего страшного.
Маркби не собирался рассказывать Мередит о БМВ. Ему не хотелось, чтобы Мередит усомнилась в его профессионализме. А то, чего доброго, начнет считать его несведущим идиотом, который допустил, чтобы его треснули по затылку. И потом, женщины любят поднимать ненужный шум из-за пустяков!
Глава 18
— Двадцать пять! — кричал человек в неопрятной куртке. — Двадцать пять, двадцать пять пятьдесят, двадцать пять пятьдесят, двадцать шесть! Ставка двадцать шесть! Двадцать шесть пятьдесят, двадцать шесть пятьдесят, двадцать семь! Продано! — Послышался громкий стук по твердой поверхности. Аукционист провозгласил: — Следующий!
Из ближайшего загона выпустили новую партию овец. Они смущенно жались друг к другу, загонщики покрикивали и подталкивали овец поближе к аукционисту. За овцами трусил тощий пес, похожий на овчарку Алвина; он следил, чтобы ни одна овечка не отбилась от стада. Аукционист снова закричал все тем же монотонным голосом:
— Стартовая ставка двадцать шесть… Двадцать шесть пятьдесят… Двадцать семь!
Мередит робко стояла в небольшой, но плотной толпе и вертела головой, пытаясь высмотреть знакомых. Из-за того, что в толпе преобладали любимые деревенскими жителями цвета — темно-синий, зеленый и хаки, — сельская ярмарка приобретала сходство со старой фотографией, раскрашенной в некоторых местах вручную. Пахло навозом. Грязные овцы в ближайшем загоне ждали своей очереди и с интересом наблюдали за аукционистом, как будто их тоже волновали результаты торгов.
Вдруг она увидела Алвина Уинтропа. Он стоял в толпе, сунув руки в карманы и надвинув кепку на самый лоб. По случаю ярмарки он нарядился в старую кожаную куртку и зеленые, не зашнурованные сверху, сапоги. Впрочем, Мередит заметила, что джинсы на нем чистые, а лицо гладко выбрито. Алвину каким-то непонятным образом удавалось выглядеть вполне презентабельно. Да, Алвин не лишен обаяния. На его лице застыло невозмутимое выражение. Мередит так и не поняла, видел ли он, как она приближается. Как будто он не высматривал ее специально, но не особенно удивился, когда она тронула его за локоть и поздоровалась.
— А, здрасте! — отозвался он. — Как дела? Решили, значит, на сегодня забыть об истории?
— Да, наверное. Как цены? Вы сегодня продаете?
Алвин покачал головой и, внимательно оглядев Мередит, вынул руки из карманов.
— Вот не знал, что вас интересуют овцы! — Снова в его глазах заплясали насмешливые искорки. Он не смеялся над ней, скорее его забавляло что-то другое, какая-то непонятная ей шутка.
— Интересно взглянуть на сельскую ярмарку. Не забывайте, я ведь живу в Лондоне. Вот и решила на этот раз не уезжать из Бамфорда, пока не побываю на вашей ярмарке. Раньше мне не доводилось ее видеть.
— Да на что здесь смотреть? — Алвин чуть попятился, пропуская кого-то. — Одни овцы и коровы. Я их столько навидался, что мне на всю жизнь хватит. Вы-то, наверное, смотрите да умиляетесь, да? Какое все уютное, старомодное… Но деревенская жизнь совсем не такая. Вкалываешь до седьмого пота, а отдачи почти никакой. Разводить овец — почти себе в убыток. Когда овцы ягнятся, цены на корма взлетают до небес. Почти вся прибыль съедается. Комбикорм сейчас по три фунта за брикет. В общем, на овечьей шерсти много не заработаешь. Ее и покупать-то не хотят; а ведь еще приходится платить стригалям, которые тоже, знаете ли, не желают работать даром. Только я один такой дурак нашелся!
— Двадцать восемь пятьдесят, двадцать девять! Двадцать девять! Продано! — Тук-тук. — Следующий!
— Я не идеализирую сельскую жизнь, — воинственно ответила Мередит. — Понимаю, жить в деревне трудно, и нет уверенности в завтрашнем дне, и работать приходится в любую погоду. Наверное, мало радости, если работаешь круглые сутки и тратишь много сил… Не хочу сравнивать нашу с вами жизнь напрямую, но… Знаете, почти всякая работа довольно тяжела, а платят за нее совсем не столько, сколько нам бы хотелось! И даже интересная в целом работа далеко не всегда бывает занимательной и приносит радость! Взять хоть меня. Я, в общем, люблю свою работу. Но сейчас в ней нет ничего захватывающего. Я сижу в Лондоне, в кабинете, за столом, как приклеенная. Мне хочется снова получить назначение за границу, но меня не посылают. Рано или поздно всем надоедает то, чем они занимаются. И конечно, все мечтают разбогатеть.
Алвин буркнул в ответ что-то неразборчивое.
— Кстати, спасибо, что направили меня к доктору Греттон, — вспомнила Мередит. — Она обещала устроить мне встречу со своим отцом, когда тот вернется. Именно он десять лет назад вел здесь раскопки.
— Вот тоже странноватый способ зарабатывать себе на хлеб. — Алвин недоуменно покачал головой. — Но, наверное, прибыльнее, чем сельское хозяйство. А кто такая доктор Греттон? Не тот парень, значит, что приезжал сюда и раскапывал наш луг?
— Нет, я говорю о его дочери, очень обаятельной даме. Она палеонтолог. Изучает ископаемые останки растений и животных.
— Кости, — презрительно протянул Алвин. — Сплошные кости, чтоб их… Кофейку не желаете?
— С удовольствием! — ответила Мередит, изумляясь про себя. Вот вам и Алвин — поди разберись! Откровенно намекает, что ты полная дура, и тут же проявляет гостеприимство!
— Наши женщины поставили тут киоск и поят всех желающих кофе и чаем, — пояснил Алвин, кивая в дальний угол ярмарки. — Хозяйничают там по очереди. Сегодня как раз подошла очередь мамы и Джесс, но они отпросились.
— Вот как! Почему?
— Из-за Бетти Чиверс, сестры Джерри. Ей сейчас тяжело, вот мама и привезла ее к нам погостить. Чтобы сменила обстановку, ну и… выплакалась.
Мередит трудно было отвечать, так как Алвин размашисто шагал впереди и разговаривал, полуобернувшись через плечо. Наконец, они добрались до киоска с крышей из рифленого железа. За стойкой хозяйничали две приземистые матроны в стеганых куртках; они разливали чай и кофе по пластиковым стаканчикам. Когда они увидели Алвина, их румяные от холода лица расплылись в улыбках. Обе сразу же принялись добродушно подшучивать над ним.
— Алвин, кто эта молодая дама?
— Знакомая знакомого. Ко мне она не имеет никакого отношения! — довольно невежливо ответил Алвин.
— Скажите ему, пусть ведет себя повежливее! — посоветовала одна из матрон Мередит.
Та смущенно улыбалась, не зная, как ответить и стоит ли вообще отвечать.
— Вам с сахаром или без? — спросил Алвин, передавая ей стаканчик.
— Нет-нет, сахара не надо. Спасибо, очень кстати, сегодня такой ветер.
— Погода меняется. Солнце вот-вот скроется. Вот увидите, будет дождь. — Алвин отпил глоток черной жидкости.
Грея пальцы о белый стаканчик, Мередит задумчиво проговорила:
— Гибель Джерри Герси потрясла меня. Наверное, потому, что я знала его лично. Всегда трудно смириться с тем, что смерть уносит человека, которого ты знаешь, даже если он тебе не особенно нравился, точнее, вовсе не нравился. Он обошелся со мной крайне грубо, и я решила, что он очень неприятный тип. Но это не то же самое, что желать ему смерти.
Алвин ничего не ответил.
— Вы с ним, кажется, были приятелями? — вдруг опомнилась Мередит. — Так что не стану его больше осуждать. Да и не годится о мертвых говорить плохо.
— Какие приятели… Просто хорошие соседи. Ну да, против Джерри лично я ничего не имел. Мы с ним неплохо ладили. А что его называли грубияном… да мне плевать было, как он разговаривает. Я этого просто не замечал. А для Бетти он был хорошим братом. Заботился о ней после того, как умер ее муж.
— Да, это я поняла. Бедная женщина! Она будет очень скучать по нему. — Мередит заговорила очень осторожно, уловив в последних словах Алвина намек на то, что ее интересовало. — Алвин, нам всем хочется, чтобы кто-то заботился о нас, когда нам плохо. Всем кто-то нужен. Почему вам не нравится, что Джессика дружит с Майклом Дентоном? На вид он вполне приятный молодой человек. И они были знакомы раньше.
— Джесс не нужно, чтобы он о ней заботился! — отрезал Алвин. — У нее есть мы!
— Конечно! И ей это известно. Но, как бы вам сказать…
Бесполезно юлить, подумала Мередит, придется выражаться прямо.
— Может быть, Джессике не хочется остаток своих дней проводить на ферме. Ведь ей всего двадцать с небольшим.
Алвин катал в ладонях пустой пластиковый стаканчик.
— Когда отец отойдет от дел… — Он помолчал, а затем решительно продолжил: — Когда отец отойдет от дел, я собираюсь продать Серую ферму. Тогда у нас появятся живые деньги. Пусть Джесс забирает свою долю и делает с ней что хочет. Я так ей и сказал. Ей всего-то и нужно немножко подождать.
— Вы сказали, что отец ни за что не позволит вам продать ферму; вы говорили так Алану, — возразила Мередит.
— Ему уже под семьдесят, папаше-то, — спокойно ответил Алвин.
— Бывает, люди доживают и до девяноста.
— Знаю! — с горечью воскликнул Алвин и, помолчав, добавил: — Я не собираюсь сидеть и ждать папашиной смерти. Он твердолобый, мой старик, но не дурак. Через несколько лет и до него дойдет, что так больше продолжаться не может и что решать мне. По-моему, он и сейчас в глубине души все понимает, хотя вслух о продаже фермы ни за что не заговорит. Старику трудно. — Когда Алвин произносил последние слова, в его голосе послышалось неподдельное сожаление. — Но ничего другого я сделать не могу, — упрямо закончил он.
— Да, — сказала Мередит, помолчав. — Вашему отцу придется тяжело. Столько поколений Уинтропов жили на Серой ферме! Подумать только, вы станете последним, кто здесь хозяйничает. Печально!
— Скорее уж мама будет биться за ферму, а не отец, — вдруг сказал Алвин. — Мама всю душу вложила в хозяйство. Все твердит, чтобы я женился и нарожал здесь детишек! — Алвин коротко и презрительно хохотнул. — Да какая нормальная женщина поедет на Серую ферму? Хозяйство в упадке, дом — с виду он вроде ничего, только его надо ремонтировать от крыши до подвала. И никогда нет свободных денег, и никогда нельзя уехать в отпуск хоть ненадолго! Современные женщины так жить не станут, и тут я их понимаю! А вот мама смотрит на вещи по-другому.
— Да, многие современные женщины так жить не станут, — согласилась Мередит. — Но ведь женщины бывают разные. И не все гонятся за деньгами или модной обстановкой, например кухней, начиненной всеми современными штучками. Просто вы, Алвин, еще не встретили свою половинку.
— Где уж там! Здесь мне такой, во всяком случае, не найти!
— Да перестаньте. С чего вы взяли, что никого не найдете?
— Ладно, — заявил Алвин в своей сбивающей с толку манере, — а как насчет вас? С виду вы сильная и здоровая. Не хотите пожить на ферме? Свежего воздуха в достатке. Модные платья не понадобятся. Конечно, центрального отопления у нас отродясь не было, но вы, наверное, не против холодным зимним утром растопить камин?
— Нечего издеваться! — отрезала Мередит. — Вам, по-моему, доставляет удовольствие смеяться надо мной! Выставлять меня дурочкой!
— Вы не дурочка. Вы очень умная. Повезло же Алану!
— Вот так так! — не сразу ответила ошеломленная Мередит. — Комплимента я от вас не ожидала.
Серые глаза Алвина смотрели на нее в упор.
— Вы не захотите жить на Серой ферме, — тихо сказал он. — Так почему этого должна захотеть другая умная девушка? В наши дни женщины самостоятельные, у них есть работа.
— А что ваш брат? — спросила Мередит после паузы. — Он женат?
Алвин смерил ее суровым взглядом.
— Джейми? Кто рассказал вам о нем?
— Кажется, Стив, а может, и Алан. Нет, точно Стив Уэзерол. Он сказал, что ваш брат уехал с фермы и работает где-то за границей.
— Он правильно поступил, Джейми. — Алан швырнул пустой стаканчик в стоящую поблизости урну для мусора. — Нет, он не из тех, кто женится. Но от подружек у него отбою нет, во всяком случае, так он пишет.
— А где он живет? В какой стране? Я много бывала за границей.
— Он переезжает из страны в страну, — сказал Алвин. — В последнее время, насколько я знаю, жил в Испании.
— Чем он занимается? — с любопытством спросила Мередит.
— Не знаю. Обделывает какие-то делишки. Голова у него всегда хорошо варила. Сейчас вроде бы занимается недвижимостью, загородными домами. Да у меня времени нет думать, чем он там занимается. — Алвин отошел от киоска с кофе. — Там один знакомый… По-моему, он меня ищет. Увидите Алана — передавайте ему от меня привет.
— Передам… и спасибо за кофе. Я не собиралась надолго отрывать вас от дел!
Но Алвин уже шагал прочь и вскоре затерялся в толпе.
Если бы Мередит пошла за Алвином, она бы, наверное, удивилась, поняв, что знакомый, которого Алвин высмотрел на противоположном конце переполненной рыночной площади, был не кто иной, как Дадли Ньюман. Подрядчику, судя по всему, было не по себе в такой обстановке. Он брезгливо отряхивался, стараясь держаться подальше от грязи и скота. Алвина он приветствовал довольно ворчливо:
— Я пришел сюда, как вы и предлагали, потому что звонить вам по телефону не могу. Но почему нельзя было встретиться где-нибудь в другом месте?
— Никак нельзя, — спокойно ответил Алвин. — Вам, наверное, было бы ловчее принимать меня в чистом кабинете, где мне пришлось бы долго вытирать ноги о коврик и отдавать кепку секретарше. Но здесь мой мир, и, если хотите со мной разговаривать, говорите здесь. Отец сегодня не приехал, так что все в порядке.
Порыв ветра принес с собой запах свежего навоза. Ньюман сморщил нос, но спорить не стал. Он, видимо, решил поскорее обсудить дело, чтобы можно было скорее уйти отсюда.
— Слушайте, Алвин, я вам уже говорил, что готов ждать. Но я не могу ждать до бесконечности. В строительном бизнесе важно все успеть в срок. Через год-полтора, максимум два мне хочется выставить Серую ферму на торги. Вот какой срок меня устроит.
Алвин нахмурился.
— Зато меня не устроит. Мама обмолвилась, что видела вас в доме у Бетти Чиверс; она открыто сказала вам все, что думает по этому поводу. И отец считает точно так же. Они не сдвинутся с места.
— Алвин, — примирительно заявил Ньюман, — я все понимаю. Вам приходится очень нелегко. Я вам сочувствую. Кроме того, я знаю, что вы человек разумный и готовы войти в мое положение. Ваша матушка хорошая женщина, но в делах она ничего не смыслит. Давайте не будем втягивать ее, хорошо? Вам нужно уломать отца. Растолкуйте ему, что вы не хотите продолжать его дело. Работать на ферме один он не может. Скоро ваш отец сам поймет, что Серую ферму нужно продавать. И если уж ваш отец примет такое решение… мнение вашей матушки будет совершенно ни при чем! Ее можно обойти.
На миг глаза Алвина полыхнули злобой; потом он криво ухмыльнулся.
— Вы не знаете маму! — сказал он.
* * *
В четверг Долли Кармоди проснулась еще до рассвета с мыслью: «Сегодня ведь ярмарочный день!» Потом она вспомнила, что на ферме Уитчетт никакого скота давно уже нет и продавать на ярмарке нечего.
В последнее время она по четвергам даже не ездила в Бамфорд за покупками, потому что картины, запахи и звуки пробуждали в ней слишком много воспоминаний. Она так давно не ездила на ярмарки, что поневоле реже виделась со многими старинными друзьями, окрестными фермерами. Но по четвергам она часто вспоминала о них. В общем, четверги на ферме Уитчетт считались несчастливыми днями, как ни посмотри.
Впрочем, с одной старинной привычкой Долли так и не смогла расстаться. Она по-прежнему рано вставала. В то утро она спустилась вниз и открыла дверь черного хода, чтобы впустить в дом кошек. Кошки вбежали на кухню, громко мяукая и требуя еды. По ночам им полагалось ловить мышей во дворе, но Долли прекрасно знала: всю ночь лентяйки сладко спят на сеновале, в сене, припасенном для лошадей. Утром же кошки успешно изображали охотников, которые честно зарабатывают себе на пропитание, и всякий раз сладко засыпали сразу после завтрака, как будто всю ночь бодрствовали.
Как только на кухне появились кошки, старушка спаниелиха вышла во двор и принялась обнюхивать все кругом — не произошло ли за ночь каких-то перемен. Долли поставила на плиту чайник и вынула из холодильника бекон к завтраку. Но поесть ей так и не удалось. Во дворе залаяла собака.
Долли убрала сковородку с огня и подошла к двери. Интересно, кто там? Она услышала рев мотора. Машина — и не одна, а две, а то и больше! Все ближе и ближе… Они едут на ферму Уитчетт! Иногда к ней заезжал заплутавший автолюбитель, свернувший с шоссе не туда, но чтобы две машины сразу — такого не бывало. И для владельцев лошадей, что у нее на постое, еще рано.
Машины на полной скорости влетели во двор. Сначала микроавтобус; из него выскочил молодой парень в форме. Парень открыл дверцу багажного отделения, и во двор выскочил лабрадор. Из подъехавшей следом легковой машины вышли двое; они сразу направились к Долли. И тут на двор въехала третья машина. Оттуда высыпали несколько мужчин и одна женщина в форме. Во дворе образовалась целая толпа.
Долли схватила спаниелиху за ошейник, подтянула к себе и крикнула:
— Что вы делаете? Это моя ферма!
— Доброе утро, мадам! — сказал их главный, остролицый малый; и по голосу, и по манерам сразу видно — городской. — Полиция. Вы миссис Дороти Кармоди? У меня ордер на обыск территории!
— Обыск? — ахнула Долли. — Обыскивать ферму Уитчетт? Это еще зачем?
— Ну, это мы посмотрим, ладно, мадам? Итак, начинаем с хозяйственных построек! — Он обернулся к остальным и начал распоряжаться.
— Ничего вы не станете обыскивать! — перебила его Долли.
Городской сунул ей какой-то лист бумаги, на который Долли недоверчиво воззрилась.
— У меня нет ничего противозаконного! Почему обыск, зачем? Это ошибка, ужасная ошибка!
— Боюсь, что нет, мадам. Может, вы лучше войдете в дом? Наша сотрудница побудет с вами…
— Берегитесь, сэр! — воскликнул один из полисменов, кидаясь вперед. — Старушка сейчас упадет в обморок!
* * *
Мередит с трудом выбралась с площади; ее едва не раздавил грузовик, въезжавший в узкие ворота. Она посторонилась. Из-за высоких бортов с перекладинами на нее смотрели глаза. Снова овцы. Бедняги! Но так уж принято перевозить скотину. Хоть живую, хоть мертвую.
Хай-стрит тоже была запружена народом. Мередит вскоре поняла, что влилась в общий поток и куда-то несется. Ей приходилось то и дело извиваться и уклоняться, чтобы не сталкиваться с другими пешеходами. Наконец, она увидела перед собой чей-то шерстяной свитер, и знакомый голос удивленно произнес:
— О, здравствуйте! Вы, кажется, знакомая Джессики?
— Майкл! — воскликнула Мередит, узнавшая молодого человека. — А я как раз недавно вспоминала о… то есть я недавно беседовала с братом Джесс, Алвином.
Майкл помрачнел.
— Только этого не хватало! С таким же успехом можно беседовать с овцами!
Мередит криво улыбнулась.
— Понимаю… Уинтропы — люди непростые.
— Непростые?! — Молодой человек побагровел. — Да с ними просто невозможно иметь дело! — Он вздохнул. — Пива не хотите?
Ему хотелось облегчить свою молодую душу. Ну и ладно. Кажется, сегодня все как сговорились чем-то угощать ее.
Они пошли в «Гроздь винограда», знакомую Мередит по прошлому разу, когда она жила в Бамфорде. Правда, заказала она не пиво, а ананасовый сок. Мередит не очень удивилась, узнав от Майкла, что тот предпочитает «настоящий эль».
— Как они вообще, Уинтропы? — раздраженно спросил он, когда они сели за столик у камина. — Я имею в виду — у них все в порядке с головой? Или все, кроме Джессики, совсем спятили?
— Я бы назвала их людьми… цепкими. У Алвина своеобразные манеры, но, по-моему, он вполне нормален. И сестру очень любит.
— Знаете пословицу: с такими друзьями и врагов не нужно, — возразил Майкл, скорчив свирепую мину.
Они недолго сидели в тишине; бар постепенно заполнялся народом. Некоторые вновь прибывшие, судя по всему, пришли с рыночной площади, но таких оказалось мало. Мередит от всей души надеялась, что Алвин не придет сюда и не увидит их. Их отношения с Алвином мало-помалу налаживались, но достигнутый успех легко мог быть сведен к нулю. Постоянно поглядывая на дверь, она ждала, когда же Майкл начнет изливать ей душу. Через несколько секунд он действительно заговорил, решительно поставив кружку на стол.
— Вы близко знакомы с Уинтропами?
— Нет, не очень. Я была у них на ферме. Собиралась провести исторические изыскания. Алвин кое в чем мне помог, но одновременно дал понять, что я там нежеланная гостья.
— По крайней мере, вам удалось больше, чем мне! Мне запрещено даже появляться у них на ферме. Вчера я было приехал, но старик — вы его, кстати, видели? Весу в нем, должно быть, больше ста кило, причем одни мышцы! Кроме, конечно, головы — там сплошная кость! Представляете, мне показалось, будто он собрался натравить на меня пса! Велел мне немедленно убираться, или, выражаясь его словами, «сматываться». Славный старикан!
— Да, своеобразный.
— Позвонить Джесс я тоже не могу. Она никогда не подходит к телефону. Трубку берет ее мамаша. Или Алвин. По-вашему, он из них самый разумный? Разговаривать с ним — все равно что головой об стенку биться. Чем я им так не угодил? Я учитель начальной школы, а не предводитель местных «Ангелов ада»! Я не гоняю по округе, пугая мирных жителей, не бью стекла в пивных и не разбрасываю мусор в палисадниках! Я не болен дурными болезнями; если не считать того, что иногда люблю выпить кружечку пива, у меня и вредных привычек-то нет! Мы с Джессикой давно знакомы. У нас с ней много общего. Я надеялся сегодня утром увидеться с ней в городе, но они ухитрились не пустить ее! — с мрачным видом закончил Майкл.
Мередит попыталась вступиться за Уинтропов:
— По-моему, дело обстоит не совсем так. — И она рассказала о миссис Чиверс.
— Для того чтобы утешать расстроенную старушку, достаточно одной матери Джесс! — упрямо возразил Майкл. — Что там делать Джессике? Миссис Чиверс — подруга мамаши Уинтроп, а вовсе не ее. Нет, они воспользовались этим как предлогом, чтобы не дать Джесс увидеться со мной.
— По-моему, родственники очень обеспокоены здоровьем Джессики. Она пережила тяжелый срыв, а сейчас… совсем рядом произошло два убийства.
— Да, — кивнул Майкл. — То, последнее, — страшное дело. То есть… Джессика знала того типа, Герси. Они не были близкими друзьями, но все-таки жили неподалеку. А теперь Джесс придется много часов подряд слушать рыдания миссис Чиверс! Зачем ее оставили дома? Будь у Уинтропов хоть капля разума, они отправили бы Джессику в город с Алвином, подальше оттуда! Вы понимаете, что они, фигурально выражаясь, заперли Джесс на своей Серой ферме?
— Видимо, у Уинтропов так принято обращаться с дочерьми, — сказала Мередит, вспомнив Мэри Энн.
— Вот что я вам скажу! — Молодой человек задиристо выставил вперед подбородок. — Им меня не запугать! Будь я проклят, если допущу, чтобы меня оскорбляли и выгоняли вон! Джессика хочет меня видеть, а я хочу видеть Джессику, и я обязательно что-нибудь придумаю. Дайте только срок!
Допив сок, Мередит вспомнила слова Стива Уэзерола: чтобы иметь дело с Уинтропами, нужно быть «толстокожим, как носорог». Майкл не показался Мередит таким уж толстокожим. Наоборот, он производил впечатление довольно впечатлительного молодого человека. Но Мередит не сомневалась: у парня есть стержень, запас прочности, необходимый для того, например, чтобы содержать семью. Ей очень хотелось подбодрить Майкла и как-то посодействовать ему. Внутренний голос призывал не вмешиваться не в свое дело — все равно ничего хорошего не выйдет. Если Алвин узнает, он просто лопнет от злости. Но, вспомнив, какой хорошенькой и оживленной была всегда печальная и бледная Джессика, когда об руку с Майклом входила в «Лиса и гончих», Мередит перестала сомневаться и решила во что бы то ни стало помочь молодым людям.
— Кажется, я знаю, как вам помочь, — осторожно сказала она. — По крайней мере, тут можно кое-что придумать…
Понизив голос, чтобы ее не было слышно у стойки, где стояли фермеры в резиновых сапогах и потертых кожаных куртках — вдруг кто-то из них приятель Алвина, — Мередит рассказала Майклу, что Джессика почти каждый день ездит на ферму Уитчетт, чтобы помочь Долли Кармоди по хозяйству. Они с Майклом в тот миг были похожи на двух злоумышленников, замышляющих очередной Пороховой заговор, — говорят шепотом, почти касаясь друг друга головами.
— По-моему, — сказала в завершение Мередит, — вы с Джессикой можете встречаться на ферме Уитчетт. Уинтропы ничего не узнают, даже не заподозрят!
Майкл ненадолго задумался, а потом принялся отыскивать в затее Мередит слабые места.
— Я ведь незнаком со старушкой миссис Кармоди. И потом, она давнишняя приятельница Уинтропов. Она ни за что не позволит нам встречаться у нее!
— Она очень любит Джесс, и ей, кстати, очень, очень хочется, чтобы Джесс жила нормальной жизнью. Мне кажется, старушка в душе романтик. Именно она рассказала мне о «серых людях».
Майкл ничего не знал о «серых людях», поэтому Мередит пришлось наскоро рассказать ему о сектантах. Потом они снова вернулись к насущным вопросам. Мередит понимала, что Майклу очень хочется последовать ее совету, но в то же время он сомневался в успехе. На его веснушчатом лице попеременно отражались то надежда, то сомнение.
— Ну и как же у нас все устроится?
— Предоставьте дело мне. Я отвезу вас на ферму Уитчетт и познакомлю с Долли. О чем-нибудь договоримся.
Майкл, наконец, преодолел сомнения.
— Ладно. Когда поедем?
— Если хотите, прямо сейчас. Наверное, Долли сейчас дома. Но, даже если ее нет, мы проездим не напрасно. По крайней мере, вы узнаете, где находится ферма Уитчетт. Сейчас нам придется прогуляться пешком до дома, где я временно живу. Там мы сядем в машину. От дома до фермы Уитчетт минут пятнадцать езды, даже с учетом пробок, которые наверняка есть на дороге из-за ярмарки.
— Поехали! — с воодушевлением воскликнул Майкл.
Комментариев нет:
Отправить комментарий